Он замолчал. Мондар долго смотрел ему в глаза.
— Клетус, вы уверены в своей правоте?
— Да, — ответил Клетус.
Он направился к выходу. Когда его рука легла на ручку двери, он обернулся:
— Но все равно я благодарен вам, Мондар. Мне кажется, вы и ваши единомышленники могут в конце концов встать на мой путь. Но я не пойду вашим. Спокойной ночи.
Он открыл дверь.
— Клетус, — произнес Мондар за его спиной, — отказываясь от нашего пути, вы рискуете жизнью. В том, что вы хотите сделать, задействованы большие силы, чем вы думаете.
Клетус покачал головой.
— Спокойной ночи, — повторил он и вышел.
Он вернулся в гостиную, нашел Арвида и сказал, что им пора уходить. Когда они добрались до места парковки аэрокара, небо над их головами взорвалось молниями и громом, и тяжелые, как градины, капли ледяного дождя полетели вниз.
Они забрались в машину. За те несколько минут, что они провели под открытым небом, их мундиры промокли и теперь прилипли к телу. Арвид завел аэрокар и поднял его с площадки.
— Словно в аду, — пробормотал он, когда они уже мчались через город.
Сидевший за ним Клетус молчал.
Клетус проснулся от ощущения, будто его левое колено зажато мощными тисками и медленно крошится. Тупая неотступная боль разбудила его, на мгновение он стал ее пленником — чувство боли заполнило все его сознание.
Затем он заставил себя взять это парализующее волю ощущение под контроль. Перекатившись на спину, он уставился на белый потолок в семи футах над ним. Он начал с мышц бедер и постепенно приказал всем крупным мышцам рук и ног уменьшить напряжение и расслабиться. Затем перешел к мышцам шеи, лица, живота, и наконец все его тело стало тяжелым и вялым. Клетус лежал, безразличный к слабым звукам, доносившимся из других комнат. Ощущение было таким, словно он плывет, плавно скользя, куда-то вдаль, по теплым волнам океана.
Состояние релаксации, которое он вызвал, уже ослабило жесткую, крепкую хватку боли. Медленно, словно опасаясь пробудить бодрость, которая может вернуть напряжение, он подсунул под спину подушку и приподнялся на кровати. Затем откинул одеяло с левой ноги и взглянул на нее.
Колено воспалилось и распухло. На нем не было никаких темных пятен или синяков, но его разнесло так, что нельзя было пошевелить ногой. Клетус впился взглядом в опухшее колено и принялся за более тяжелую психическую работу.
Мозг его все еще был затуманен, но ему удалось связать болевую реакцию колена с сигналом о боли в мозгу, и он принялся превращать этот сигнал в эквивалент того физического расслабления, которое охватило его тело.