Потрясение, которое я испытал, оказалось достаточно сильным — словно передо мной возник призрак человека, с чьих похорон я только что вернулся. Я остановился, уставившись на него.
— Извините, что застал вас врасплох, Том, — сказал он, — Я знаю, вы собирались выпить и забыть обо всем на несколько часов. Так или иначе, почему бы вам действительно не выпить?
Падма кивнул в сторону бара, встроенного в угол гостиной. Я никогда им не пользовался, за исключением тех случаев, когда принимал гостей; но он всегда был полон — это входило в договор об аренде. Я подошел к стойке и смешал бренди с водой. Я знал, что нет никакого смысла предлагать Падме алкоголь.
— Как вы сюда попали? — спросил я, не оборачиваясь.
— Сказал вашему привратнику, что вы меня искали, — ответил Падма, — Он меня впустил. Мы, экзоты, не настолько часто встречаемся на вашей планете, чтобы он меня не узнал.
Я одним глотком осушил полстакана и сел в противоположное кресло. Освещение в квартире стало ярче, когда за окнами стемнело. Мягкий свет лился с потолка и из маленьких отверстий и ниш в стеках. В своих голубых одеждах Падма выглядел словно изображение Будды, возвышающегося над всем человеческим и житейским.
— Что вы здесь делаете? — поинтересовался я, — Целый день вас ищу.
— В сложившейся ситуации вы вполне могли обратиться ко мне за помощью. Поэтому я хотел встретиться с вами там, где вы не могли бы предположить, что причиной моего отказа является давление извне.
— Отказа? — удивился я. Бренди и вода, которые я проглотил, казалось, уже ударили мне в голову. — Вы даже не собираетесь меня выслушать, прежде чем сказать «нет»?
— Надеюсь, — произнес Падма, — что сначала вы выслушаете меня, Том, прежде чем отвергнуть то, что я собираюсь вам сказать. Вы думаете, что я могу как-то воздействовать на Яна Грэйма, чтобы тот увел своих солдат на расстояние половины окружности планеты от Бловена, или иным образом вывести ситуацию из нынешнего критического состояния. Но правда в том, что я не могу этого сделать, и даже если бы я мог, я бы этого не сделал.
— Не сделал бы, — тупо повторил я.
— Да. Именно так. Но не просто по собственному выбору. В течение четырех веков, Том, мы убеждали всех остальных, что предназначение человечества связано с настоящим и прошлым. У нас, экзотов, есть сейчас достаточно точная наука, называемая онтогенетикой, которая помогает предвидеть исторические последствия того или иного события в настоящем или будущем. Мы не делаем секрета из существования подобной науки. Но это не означает, что мы можем управлять событиями, особенно когда другие все еще стремятся отвергнуть самое существо того, с чем мы имеем дело, — концепцию большой, перемещающейся картины событий, которые включают в себя всех нас и наши жизни.