Высказывание, действительно, эмоциональное. Но не бессмысленное. Суть его заключается в том, что для последователей теологии освобождения капитализм — это «несправедливый, глубоко антихристианский строй, способствующий разрушению личности и созданию безблагодатных общественных структур».
Соответственно, глава США — державы, лидирующей в капиталистическом мире, — в глазах Чавеса, конечно, является дьяволом. Но в любом случае, кем бы ни был Буш-младший для Чавеса… Кем является сам Ганапольский, упивающийся грязью, бессмысленностью, пошлостью и отсутствием всякого уважения к народу, к смерти, к женщинам, в конце концов? Он ли не является мелким пакостным чертом? По канонам теологии освобождения, и Буш, и Ганапольский — яркие примеры личностей, разрушенных капитализмом.
Но вернемся к Чавесу. Венесуэльский лидер строил свою политику на двух важнейших явлениях народно-освободительной борьбы в Латинской Америке. Это война за независимость (во главе с Симоном Боливаром) и теология освобождения. Раз уж мы начали разговор с теологии освобождения, то продолжим его, сказав об основных положениях доктрины и о том, как их воплощал Чавес.
Теология освобождения начала зарождаться в Латинской Америке в середине 60-х годов ХХ века. Созданный в 1955 году в Бразилии Латиноамериканский епископальный совет старался повлиять на Второй Ватиканский собор (1962–1965 гг.) с целью сделать политику церкви более социально-ориентированной. Примерно в это же время возникает такое явление, как священники, «пошедшие в народ». Это были главным образом члены ордена иезуитов. И уже в 1971 году доктрина оформилась в книге профессора теологии Католического университета Лимы Густаво Гутьерреса «Теология освобождения. Перспективы».
Приверженцы теологии освобождения заявили, что настоящий грех — это угнетение, эксплуатация и бедность. Преодолеть греховность можно только в процессе социального и духовного освобождения человека. Причем социальное освобождение тут играет не менее важную роль, чем духовное, так как именно от социального освобождения во многом зависит и духовное освобождение.
В качестве примера можно привести слова венесуэльской женщины, сказанные российскому журналисту, бравшему в Каракасе интервью у тех, кто пришел попрощаться с Чавесом. «При Чавесе я смогла получить образование и теперь работаю в городской администрации. А раньше я могла работать только горничной или няней». Чтобы понять, насколько для таких женщин было важно получить образование и работать в городской администрации, а не «на нижнем этаже» сферы услуг, надо привести еще ряд принципов теологии освобождения.