Панолли смотрел сквозь Дина и Сэма, будто вглядываясь в собственное прошлое. На самом деле, так случается со многими, если позволить им рассказывать о себе достаточно долго. Доктора Панолли не нужно было уговаривать, ему достаточно было предоставить возможность.
— Какой же то был год для музыки! «Бич Бойз»[36] выпустили шедевр Брайана Уилсона «Pet Sounds», «Битлз» записали альбом «Revolver» и отправились в турне, «The Byrds»[37] создали «Turn! Turn! Turn!»… Невероятное время! Мы с друзьями узнали о существовании наркотиков, конечно, психоделики и прочее… Но кому они нужны с такой роскошной музыкой?
— Совершенно с вами согласен, — не выдержал Дин. — Я, правда, сам больше по металлу, но…
Панолли расхохотался с таким сипением, что Сэм испугался, как бы не дошло до сердечного приступа.
— Вот мы и узнали, кто у нас нетерпеливый, — отсмеявшись, выговорил доктор. — Не волнуйтесь, Сэм, я уже подхожу к сути дела.
— Его зовут Дин, — поправил младший Винчестер. — А Сэм это я.
— Простите. Мне почему-то хочется называть Дином вас. Ладно, Сэм и Дин, ближе к делу. Мы тогда жили в загородном доме, сейчас бы его назвали коммуной. Нас было семеро парней и девчонок, — он поймал взгляд дочери. — Не следуй папиному примеру, Хизер. Времена сейчас не те.
— Я знаю, папочка, — сказала Хизер тоном подростка, которому на эту тему все уши прожужжали.
— Дело было в начале декабря… сорок лет с того дня исполняется сегодня или завтра… я тогда сидел наверху. Наверняка слушал пластинки, а может, читал что-нибудь Харлана Эллисона, Роджера Желязны или Сэмюэля Дилэни — этих гигантов научной фантастики, которым я тогда поклонялся, — он снова пригладил волосы, и стало ясно, что это просто давняя привычка. — Точно, «Вавилон-17» Дилэни. Но это неважно. Дома мы были не все: кто-то отправился в Беркли[38] на концерт «Quicksilver Messenger Service»[39] и остался на шоу «Grateful Dead»[40] в «Винтерлэнде»[41]… Или в «Матрице»[42]? Короче, день клонился к вечеру, и все вокруг будто золотом залили. Я услышал крик и выглянул в окно, не откладывая книги, чтобы не потерять строчку. И когда я выглянул, то увидел Джанет. Мы ее прозвали «Марш Меллоу», потому что она была самым мирным и мягким человеком[43], которого только можно встретить. Она тогда развешивала белье… да стыдно признать, но именно девушки по большей части стирали и готовили… и она там стояла, прижав простыню к груди, и мне в голову лезло только что-то из истории Дикого Запада, вроде как жена поселенца в беде.
— Почему именно история? — перебил Сэм.
— Да потому что неподалеку стоял индеец в полной боевой раскраске и с луком наготове. Сейчас таких называют коренными американцами или первыми американцами, но мы этих названий не знали. Это был просто индейский воин. И вот, пока я смотрел, он натянул тетиву и выстрелил в Джанет. Наверное, стрела попала ей прямо в сердце — это я понял позже — потому что она свалилась как подкошенная и больше не двигалась. Простыня все еще лежала на ее груди, и по ткани расползлось красное пятно. Я бросил книгу… кстати, так я ее и не дочитал… и побежал на улицу. Только Джанет уже была мертва. Я не знал, что делать, как помочь ей, и именно тогда решил стать врачом.