— Конечно.
— Как ужасно. И как коварно. Ты не обманываешь себя, когда говоришь, что в настоящее время он тебе безразличен? Уверена, ты должен испытывать отвращение и ненависть к нему!
— Ты не можешь ежедневно испытывать сильные эмоции, Вики. Чтобы выжить, ты должна от них отгородиться. Кроме того, маловероятно, чтобы Корнелиус преднамеренно выставлял себя коварным. Зная это, я могу сказать, что более вероятно, что он обманывал себя, веря, что действует с самыми чистыми намерениями.
— Но это делает его еще более отталкивающим! Как ты мог работать в его банке день за днем и позволять ему обращаться с собой как с приемным сыном?
— Но я для этого ничего не делал, — сказал я. — Я просто оставался дома. А другой, по имени Скотт, шел в банк и имел дело с Корнелиусом.
Она зажгла свет. Мы лежали очень близко друг к другу на моей узкой односпальной кровати, и я почувствовал, как она задрожала и все ее тело стало твердым в моих руках.
— Извини, — сказал я. — Я ошибся. Теперь ты думаешь, что я сошел с ума.
— Нет. Я просто боюсь подумать, в каком напряжении ты, должно быть, живешь.
— Разве ты не видишь? Скотт давал мне возможность избегать стрессов, Скотт помогал мне отгородиться от всех сильных эмоций, с которыми я не мог жить постоянно!
— А ты мне вчера сказал, — сказала Вики, — что Скотт умер.
— Да, он должен был умереть. Иначе в жизни Скотта не было бы места для тебя. Я должен был выбрать между вами, и я выбрал тебя.
— Понимаю. Да. И могу я спросить, как ты собираешься управиться без него?
— Я проживу. В конце концов, у меня есть ты. И все будет хорошо.
— Замечательно. А как насчет моего отца? Получил ли он известие о смерти Скотта?
— Ты смеешься надо мной!
— Уверяю тебя, не смеюсь. Тут не до смеха, правда?
Я успокоился.
— Да, твой отец знает.
— Он был неприятно удивлен?
— Да. Он только что освободился от Себастьяна и внезапно понял, что заперт в одной клетке с тигром.
— Расскажи мне, что случилось. Все, все. Я хочу знать.
Я начал говорить, Вики выкурила еще одну сигарету. В конце концов она сказала:
— Бедный Себастьян.
— С ним будет все хорошо. Он легко найдет другую лучшую работу.
— А он, кроме банка Ван Зейла, ни о чем и думать не хочет!
— Я ценю это. Мне его также жаль, однако он сам напрашивается на неприятности. Он ведет себя очень глупо.
— Итак, что случилось дальше?
— Мы оправились от взрыва и вернулись к нормальной жизни. Я думаю, если я буду очень осторожен, я выдержу этот шторм.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты получил этот банк. Я уверена, это единственное справедливое решение после того, что в прошлом сделал папа, а я за справедливость... Что ты будешь делать, когда, наконец, станешь им управлять? Поставишь имя Салливен рядом с Ван Зейлом в Названии банка? Это будет также справедливым, да?