Я ничего не могла сказать, но я кивнула головой.
— Хорошо, — сказал отец, — теперь мы подошли к сути проблемы, которая состоит в том, что я никогда не передал бы банк человеку, в котором не уверен абсолютно. Я никогда не был уверен в Скотте. Но мне не нужны никакие иррациональные мотивации, которые Скотт пытался внушить мне.
— Ты имеешь в виду, что хотел... ты всегда хотел...
— Да, — сказал отец, — всегда. Я всегда хотел передать банк Скотту.
Я уставилась на него. Во рту у меня пересохло.
— Папа, ты никогда, никогда не должен позволить ему узнать об этом. Ты никогда не должен говорить ему, что все эти годы он посвятил себя тому, что давал врагу своего отца то, что тот больше всего хотел. Если он узнает, что все его старания не более чем иллюзия, это разрушит его.
— Ты так думаешь? Я удивлен. Скотт очень крепкий, я всегда удивлялся, насколько он крепкий. Ты теперь, это понимаешь. Мною двигало не чувство вины, ничего похожего. Я хотел Скотту передать банк, потому что...
— Потому что он был как бы младшим братом, которого у тебя никогда не было, и сыном, которого ты всегда хотел, и ты думал, что он всецело принадлежит тебе. Ты рассматривал его связь со Стивом как биологическую случайность.
— Совершенно верно, — сказал отец. — Я хотел передать банк Скотту, потому что любил его. Странно, но это так просто звучит, когда скажешь вслух. Раньше я никогда не мог произнести это вслух. Я с трудом мог признаться себе в этом, поскольку боялся, что могу выдать свои чувства.
— Ты имеешь в виду, что тебе приходилось скрывать правду.
— Да, ведь я собирался получить то, что хотел, я не мог позволить правде выйти наружу. Ты же видишь, в какой трудной ситуации я оказался. Во-первых, мне приходилось думать об Алисии, которой очень хотелось, чтобы я сделал наследником Себастьяна. Я не мог позволить ей узнать, что хотел обойти Себастьяна и что меня мало заботят ее сыновья. Однако Алисия была не главной причиной. Основной проблемой, как я видел с самого начала, был сам Скотт.
— Мне кажется, — тихо сказала я, — ты боялся что он как бы ускользнет от тебя, если узнает, что все его амбиции привели к тому, что ты добился того, чего так хотел.
— Нет, ты заходишь слишком далеко и слишком спешишь. Ты не учитываешь того, что годами я не отдавал себе отчета во враждебном отношении Скотта ко мне. Мы были очень близки до войны, а после, когда он вернулся домой, он не дал мне почувствовать, что его отношение ко мне изменилось. Нет, проблема состояла не в том, что он прекратит поддерживать со мной отношения, если узнает правду, а в том, что если бы он узнал, что получит банк довольно просто, он бы потерял всякий интерес к этому делу и занялся еще чем-нибудь, чтобы доказать, что он лучше, мудрее, умнее своего отца.