Еще одна пауза.
— Вики, — внезапно сказал отец, — приходи ко мне после обеда. Я научу тебя играть в шахматы.
— Но, папа, я так устала... Ты сказал, шахматы? Ты ведь всегда уверял меня, что шахматы это мужская игра...
— Неужели я так говорил? Чем старше я становлюсь, тем больше удивляюсь глупостям, которыми щеголял, когда был молод. Шахматы — это удивительная игра. Она отвлекает от проблем. В нее должны играть все.
— Но я такая глупая. Мне никогда не научиться.
— Брось притворяться! Ты вовсе не какая-нибудь глупенькая блондинка! Не будь такой хилой, и не будь такой эгоистичной. Ни одно из моих лекарств не может заменить эту игру. А мне не с кем играть. Неужели ты бросишь своего бедного несчастного отца.
— Папа, ты монстр, хуже, чем Бенджамин. Он тоже всегда знает, чем подкупить. Хорошо, я постараюсь научиться. Если ты действительно считаешь, что это мой нравственный долг, не буду спорить. Но имей в виду, ты скоро поймешь, что учить меня — это пустая трата времени...
— Мама, — попросил Эрик, — ты не могла бы заставить Пола выключить этот отвратительный проигрыватель? Я не могу больше выносить этой музыки.
— Но он увлекается музыкой «Битлз»! — Глаза Саманты блестели от счастья. — Это такая замечательная группа!
— Если бы он слушал хор, «Аллилуйя Богу», я бы не стал возражать. Предупреждаю, если он не прекратит включать «Битлз», клянусь, я возьму топорик для мяса и...
— Боже, день, когда ты уедешь в свой Чоат, будет самым счастливым в моей жизни! — закричал Пол с порога комнаты. — Жду не дождусь, когда смогу избавиться от тебя!
— Не ругайтесь, не деритесь! — заплакала маленькая Кристина, — я не хочу, чтобы здесь дрались!
— Мама, — в разговор вмешался Бенджамин. — Мои белые мыши куда-то исчезли.
— Мама, пусть они не дерутся!
— Пол, поставь одну из песен Ринго. Ту, где он поет: «Дай мне денег! Вот, что мне нужно!»
— Попробуй только поставить хоть одну песню из своего идиотского репертуара...
— Нет, вовсе не Ринго, а Джон Леннон поет эту песню про деньги!
— Миссис Фоксуорс, миссис Фоксуорс, в кухне полным-полно белых мышей!
— Мама, можно мне съесть печенье?
— Миссис Фоксуорс...
— Боже, ненавижу жить взаперти в этих городских квартирах, да еще с кучкой идиотов! Мама, почему мы не можем вернуться в Вестчестер и жить там, как когда отец был жив? Мне хочется, чтобы был сад, комната, где можно дышать свободно. Где было бы место, чтобы скрыться от этих ужасных идиотов?
— Мама, повар убил мою любимую мышку!
— Миссис Фоксуорс, я ухожу! Это невозможно вынести...
— О, мамочка, бедная мышка...
— Мама...