Я замолчала, последовала долгая пауза.
— Итак, пап?
— Хорошо.
— Понял?
— Понял.
Мы посмотрели друг на друга. Его лицо блестело от пота, и в его глазах я увидела боль.
— Что, астма?
— Хм.
— В этой отвратительной машине есть бар? Я налью тебе немного бренди.
Но не было ни бара, ни бренди. Я посмотрела на него еще раз и увидела, что он положил руку на сиденье между нами. Я некоторое время смотрела на руку, а потом взяла ее в свою. Его пальцы благодарно переплелись с моими.
Мы больше не разговаривали до конца поездки, и только когда мы доехали до моего дома, я пригласила его войти ко мне.
— Ты хочешь еще что-то сказать? — прошептал испуганно отец, пока мы проходили ко мне.
— Да, — ответила я, направляясь к бару и наливая ему двойную порцию бренди, — я хотела бы поговорить с тобой о Скотте.
— Мы со Скоттом решили пожениться. В следующем месяце мы устроим тихую свадьбу в Лондоне.
Если я думала, что отец будет сражен, то ошибалась. Он не впал в панику, не вышел из себя, не стал залпом пить бренди и не проявил никакого беспокойства. Наоборот, он сразу же взял себя в руки. Он был в шоке от разоблачений в связи с моей матерью. Объявление о свадьбе со Скоттом было тем, чего он боялся с 1963 года. А пока я смотрела, как он, чтобы выиграть время, потягивал маленькими глотками бренди, и думала о том, пытается ли он вспомнить наш давний разговор.
— Какой сюрприз! Я всегда думал, что Скотт против женитьбы. Приятно, что я ошибался.
Я наблюдала за ним со все возрастающим подозрением и молчала. Отец сделал новую попытку.
— У вас уже есть обручальные кольца? — осведомился он простодушно. Я сняла перчатку и продемонстрировала бриллианты.
— Очень красиво, — сказал отец. — Мои поздравления, ты должна быть рада и взволнована. Хотя это все немного неожиданно. Или вы держали в секрете свою связь?
Я объяснила, как все произошло.
Мы сидели на длинной белой кушетке, но на разных ее концах, далеко друг от друга. Мои последние золотые рыбки, за которыми ухаживал Бенджамин в мое отсутствие, спокойно плавали в аквариуме. В комнате было прохладно и темно.
— Отец, я знаю, о чем ты думаешь, но...
— Вики, пожалуйста, не зови меня отцом, от этого веет холодом. Если ты больше не хочешь называть меня папой, то зови Корнелиусом.
— Только не это! Не люблю, когда дети называют своих родителей по имени. Папа, пожалуйста, отнесись к этому разумно...
— А я разве в истерике и невразумительно протестую? Я искренне вас поздравляю.
У меня возникло ощущение, что меня обошли.
— А они искренние? — это все, что я смогла сказать.