, Лескову — оккупация, Блоку — дифференциация и т. д., но все же эти слова остались в нашем лексиконе.
В момент заимствования особенно активное возражение традиционалистов вызывают всегда именно те слова интернационального словаря, которые содержат в себе новое, политически или идеологически важное понятие. Для некоторых классов или групп такое понятие неприемлемо, и тогда преображается слово, его пытаются приспособить к потребностям своего класса, истолковать поудобней — снять с него налет новизны.
Вот словарик иностранных слов 1837 года, и здесь: демагог — руководитель народной партии бунта; конспирация — злоумышление; революция — возмущение, мятеж; реформа — восстановление порядка; терроризм — грозная система управления; солидарность — круговая порука. Позже, в других словарях, появились: коммунизм — общинность; пролетарий — нищий, бобыль, бесприютный человек…
Потребовалось полвека, чтобы в политической борьбе классов и партий публицистика наполнила социальным содержанием эти международные термины, возвысила их над обыденным представлением. Для Ф. Булгарина диктатура — всего лишь диктовка, например, статьи, а в наши дни — не ограниченная законом, опирающаяся на силу власть.
Вот как постепенно входили в наш лексикон политически важные слова.
Реакция — старое слово, каждый, знающий французский язык, мог его употребить в прямом значений (например, реакция в химической колбе). Пока не возникло нужды в политическом термине, научный смысл слова пытались переводить на русский язык. Радищев объяснял его как отдействие, Даль — как противосилие. Неопределенно и слишком темно получается в переводе на русский, никаких образных впечатлений. Пустое слово. Белинский в своей публицистике ввел это слово в литературный быт как данность: реакция — возвращение к прошлому порядку вещей. Публицистика Герцена развивала понятие дальше: «оплот европейской реакции». Явилось совершенно новое слово, политический термин, известный в таком значении с 1863 года. «Но на светлом небе 60-х годов, — писал Л. Ф. Пантелеев, — осталось дымчатое облако — слово реакция было произнесено».
Вот еще пример. Для князя В. Ф. Одоевского в начале XIX века идеолог — всего лишь вредный мечтатель, обычно идеалист; еще и в середине века — это философ, изучающий историю идей, умозрительную философию, за которой нет действия; лишь в марксистской литературе 1880-х годов наполнилось слово новым смыслом, идеология стала обозначать общую систему взглядов той или иной социальной группы, класса или партии.
Вигель, знакомый Пушкина, писал о 1817 годе: «Слово