Слова для выражения «признака признака» постоянно обновлялись: каждое поколение предпочитало свой собственный знак восторга, отвергая все прочие. Окрашенные эмоцией слова всегда мимолетны.
В XVII веке сказали бы просто: «Очень рад». Затем его сменило выражение «Сильно рад», наконец появились уже знакомые нам «Ужасно рад» или «Страшно рад».
К. Чуковский полагал, что ужасно и страшно возникли уже в XX веке под влиянием английских выражений. Нет, не в наше время и не под чьим-то влиянием.
В начале XIX века в петербургских изданиях стали появляться странные сочетания, дотоле незнакомые публике. «Он отлично хорошо говорил по-русски», — сообщал Ф. В. Булгарин о А. С. Грибоедове. Но в то же время и москвич С. Т. Аксаков писал, что «пьеса шла отлично хорошо», а у Ф. М. Достоевского — «отлично хорошо знает». Такая была неудачная попытка усилить старое выражение очень хорошо, показывая высшую степень отличия. Была и другая возможность, говорили: очень прекрасно. На это грамматист XIX века А. Н. Греч заметил: «Также неправильно выражение очень прекрасно. Прекрасно само по себе значит — очень хорошо».
Одновременно с тем в устной речи существовало выражение «Ужасть как!». Сатирики употребляли это сочетание, когда хотели посмеяться над восторженными обывательницами. «Ужасть как ты славен!» («Живописец», 1772); «Я слышала, муж твой ужасть как занят» («Северная пчела», 1833). Вряд ли в те далекие годы дамы думали об английских выражениях. Но «страшное» женское слово ужас они уже впрягли в сравнительный оборот ужас как. Не совсем заменяет слово очень, но близко к нему.
Слово очень предпочитал еще и Достоевский, который, при любви к энергичным выражениям, говорит нередко даже так: мы очень поцеловались вместо мы крепко расцеловались. Обычным словом стало и сильно; его употребляют все — от Пушкина до Тургенева, во многих дневниках встречаем только его: «весть сильно поразила меня», «сильно хочется», «сильно нравится», «сильно одобрил». Не только очень и сильно. Мазурик с Сенной площади «смотрит шибко зажиточным» у Вс. Крестовского, а Подросток в романе Достоевского, мечтая стать Ротшильдом, думает о том, что для него «было капитально важно…» — капитально в связи с капиталами. А с конца 60-х годов пришли в нашу речь слова страшно и ужасно.
Особенно выделяется своим пристрастием к слову ужасно писатель П. Боборыкин, хотя еще в начале XX века стилисты выделяли его кавычками. Встречается и слово страшно, но также только при глагольной форме: «дорога была страшно избита» — читаем у Л. Пантелеева. Люди старшего поколения полагали в ту пору, что вместо