Размышляя, Марк не заметил, что тропа кончилась, и он идет по мягкому травяному ковру, среди девственных лесных кустов, покрытых цветами и плодами. Воздух был наполнен запахом диких роз и жасминов. Марк остановился. Над головой раздавалось пение птиц, ненавязчивое и нежное. Где-то далеко протрубил голос крупного лесного зверя. Олень? Лось? Непохоже. А вдруг это тот самый мифический единорог? Кто знает, какие чудеса скрывает Роща дриад?
Марк вдруг сорвался с места: Меллина! Кто скажет, который час?!
Он припустил назад к аллее, пытаясь вспомнить, сколько времени он уже бродит по роще. Большинство жителей Мелиса определяли время по солнцу, Марку же это было нелегко. Иногда в городе на площадях или у домов городских властей можно было увидеть солнечные часы, представляющие собой обелиск, тень от которого падала на размеченный круг, указывая время. В таких часах Марк еще мог разобраться, но в Роще дриад их, конечно же, не было. Здесь все было устроено так, чтобы человек потерял ощущение времени.
К своему счастью, Марк подоспел вовремя. У входной арки, из разговоров стоящих рядом юношей, также ожидающих своих возлюбленных, он узнал, что до четырех часов пополудни еще целых двадцать минут. Тянулись они мучительно долго.
* * *
Но все муки ожиданий, страхов и тревог Марка были вознаграждены. Она появилась. На ней было то же облегающее красное платье, украшенное на эту встречу белой лилией, а ее плечи покрывала легкая колыхающаяся накидка цвета морской волны, застегнутая на груди золотой цепочкой.
“Никакая она не вакханка, – в сотый раз повторил Марк. – Ее одежда – привлекательна и пристойна, ее походка грациозна и женственна, ее стан явственно говорит об аристократичности ее рода”.
Красивые обнаженные руки были обвиты на запястьях золотистыми браслетами в виде змей. По плечам и спине спадали длинные иссиня-черные волосы, которые сами по себе были украшением и не нуждались ни в каком головном уборе. Два завитых локона ниспадали с висков на чуть подрумяненные щеки.
Лицо ее, цветущее молодостью и обаятельной красотой, было обращено к нему. Казалось, солнечные зайчики играют в ее черных, слегка подведенных глазах. Зубы блестели белизной сквозь полуоткрытые алые губы.
– Здравствуй, Меллина, – поспешил сказать Марк.
– Здравствуй, – отозвалась она и протянула ему обе руки, полностью высвободив их из-под легкой накидки.
Не зная здешних манер, как приветствовать девушку в таких случаях, Марк трепетно взял обе ее руки за кончики пальцев и склонился в почтительном поклоне. По рукам пробежал разряд, его встряхнуло, будто от ее пальчиков исходила какая-то энергия.