– Логос сохранил эту силу? – спросил Марк.
– Его сила зависит только от силы твоей. Логос такой же меч, как и все остальные. Превращение книги в оружие – всего лишь символ, оставленный Первым миротворцем, как я верю, для напоминания нам о могущественной силе Слова.
Епископ смолк и начал говорить Харис, сильно воодушевленный легендой о Логосе. Он рассказывал о каких-то походах и сражениях на юге, где никогда не бывал, но говорил так, будто сам стоял в первых рядах южного войска. Харис так завелся, что еще в течение часа рассказывал истории о себе и своем коне. Увлеченно повествовал о том, как преследовал на Скороноге удирающих арпаков, как вывозил раненого воеводу. Его почти не слушали, несмотря на красочно преувеличенное повествование. А сам Скороног грустно внимал его словам, понурив голову и невесело шевеля ушами. Он вез под палящим солнцем пятерых людей – любому было ясно, что к таким перевозкам боевой конь не привык.
Марк улегся на овес, с наслаждением думая о Меллине. Он вспоминал все, что было связано с ней, начиная с самой первой встречи у Светлой арены. Он не упускал ничего. Медленно проплывали в памяти приятные картины: вот она осыпает его лепестками роз, нежно прикасается к его щеке. Вот они встретились на мелисском базаре, вот он осмелел перед Яннесом под действием ее взгляда, вот он, сильно волнуясь, договаривается с ней о встрече. Вот он томится ожиданием, вот они снова вместе в Роще дриад, вот он стесняется, не зная, что говорить и делать. Вот она хватает его за руку, вот она рядом, вот шепчет “Ты мне очень нравишься” и, да, она целует его!
“Я вернусь, вернусь, я увижу ее снова, УВИЖУ!” – твердил он себе, снова и снова вспоминая ее глаза, ее руки, ее губы.
Сколько часов он проспал, определить было сложно, но спал долго: солнце катилось к краю горизонта и жгло уже не так жестоко, как при выезде из Мелиса. Вокруг ни души, лишь голая пустыня. Епископ, казалось, сладко дремал, хранительница читала свою книгу, с которой никогда не расставалась, а Харис и Флоя ожесточенно спорили. Спор шел о том, как следовало поступить с драгоценностями Золотого светильника, в случае победы на Светлой арене.
– Если бы я выиграл Золотой светильник, то пожертвовал бы все согласно учению Пути истины! – убежденно заявил Харис. Странствующий рыцарь сидел в одной рубахе и ветхих штанах. Никогда не расстававшийся с кольчугой, он таки не выдержал жары.
– Раздал бы бедным, что ли? – иронично усмехнулась Флоя.
– Ну, хотя бы… или основал бы новый орден в Морфелоне.
Марк слушал их, изнывая от жажды. Во рту все пересохло. Он попробовал пить воду из бочонка, но она была теплая и неприятная на вкус.