– Я… хочу быть с тобой, – Марк не знал, что говорить, голова плыла.
Она опустилась рядом с ним на колени. Ее пальцы легли на его щеку.
– Я знаю. Нам не хватает друг друга.
Она склонилась, и Марк ощутил на губах пламенный поцелуй. Кровь ударила в голову, как колдовская молния, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет и убежит. Голова закружилась в сладком полузабытьи. Марк закрыл глаза. Если это сон, то пусть он не заканчивается! Если он грезит – пусть грезит дальше. Если явь – о, если б это была явь!
– Мы счастливы вместе, – прошептала она. – Оставайся со мной.
Он вяло пошевелился.
– Но я должен идти.
– Маркос. Ты никому ничего не должен. Ты сам хозяин своей судьбы.
Ее ладони легли на его щеки, губы снова коснулись его губ. Его поглощала неукротимая сила страсти. Он не мог и не желал ей противостоять. Она владела им.
– Мы уедем, уедем. Нас ждет жизнь без скитаний, страданий и лишений. Мы будем наслаждаться любовью. Мы будем вольные. Ты взойдешь по ступеням славы. Я буду рядом. Твои желания исполнятся одно за другим. Со мною для тебя не будет ничего невозможного, правда ведь?
Слушая сладкий поток ее слов, Марк упоенно мечтал. Воображение рисовало ему Меллину, путешествующую с ним по Каллирое. Среди всех зол и лишений этого мира, она, как идеал мечтаний, помогала ему забыть обо всех заботах и наслаждаться жизнью. Он видел себя с ней среди молчаливых песков и в зеленых лугах. Он видел себя с ней в богатых домах, среди всевозможной роскоши. Он видел себя победителем Светлой арены, и она шла рядом с ним, разделяя его триумф, а им махали пальмовыми ветвями и осыпали лепестками роз. Его с почтением принимали в доме ее отца, его уважали в ее городе. Он упивался ее любовью, ее страстью. Она стала для него всем, и благодаря ей он получал все, что желал, все, о чем раньше не смел и мечтать.
– Я хочу быть с тобою, – не открывая глаз, сказал Марк. Он желал ее и все остальные цели и стремления отходили на задний план, а то и забывались вовсе. – Скажи, что я должен сделать? Только скажи, я все сделаю для тебя.
Она потянулась к его уху, прижимаясь щекой к щеке.
– Ты ведь откажешься от своих бессмысленных скитаний, правда?
– Если… если ты так хочешь, – Марк колебался, не зная, что говорить. Может ли он говорить то, что хочет? Из затуманенного разума пробивались возражения, но страсть неконтролируемой силой заглушала все.
Но вдруг сквозь страсть и пылкость он ощутил нарастающее беспокойство. Это был не страх и не совесть. Это шло откуда-то извне. Странный неслышимый голос, кричал, призывал, молил, призывая вскочить и бежать со всей прыти, куда понесут ноги.