Марк ничем не мог ему помочь, но в этом и не было особой надобности. С помощью хранительницы, епископ дотянулся руками до повозки, а Скороног, будто этого и ждал, дернул вперед. Вырвавшийся из плена епископ, не разжимая рук, проехался на животе по болоту шагов десять, пока хранительница не остановила Скоронога. Превратившийся в сплошную гору грязи и тины, епископ поднялся на ноги, вымученно простонав:
– Ох-х, как же крепко я уснул. Какой сон я видел…
– Что вы видели? – спросил Марк.
Епископ запнулся, стараясь спрятать глаза, словно боялся, что Марк сможет прочитать в них его сон.
– Ничего, брат мой, ничего.
Марк кивнул с пониманием. Было ясно, что сон епископа навсегда останется для него тайной, однако суть этого сна Марк понял с удивительной ясностью. Епископ видел то, о чем мечтал, но эти мечты были несоизмеримо далекими от того, к чему он был призван.
– Вы могли уснуть здесь навсегда, – тихо произнес Марк, не поднимая от слабости головы.
Епископ поднял глаза, собираясь что-то возразить, но вместо этого всплеснул руками:
– Святые Небеса, что у тебя с лицом?
– Кто тебя так? – шепнула хранительница.
– Тварь болотная, – отвернулся Марк.
Повалившись вслед за епископом и хранительницей в повозку, он почувствовал себя таким обессиленным, что и говорить ему было тяжко. Предаваться же отдыху оказалось рано. Хранительница начала промывать целебным елеем его лицо и вдруг громко ахнула, заметив на его шее след от сильного ожога.
– А это что?
Марк молчал. Возможно, он бы рассказал епископу правду, как на исповеди, но не ей.
– Маркос, что с тобой произошло? Ты можешь ответить? – ее голос стал строже.
Оставалось говорить полуправду.
– Я потерял вас из виду и сбился с дороги. А потом меня околдовало болотное страшилище. Сильное колдовство… я не мог противостоять.
– Это была ламия? – спросила хранительница с укорительной вкрадчивостью.
Голова поплыла в горячем стыде, который не мог заглушить ни яд, ни общее недомогание.
– Я не знаю, что это за тварь, – соврал Марк.
– Верхняя часть тела – женщины, нижняя – змеи? – метко уточнила хранительница.
– Ну… – Марк больше не мог отговариваться, – что-то вроде того.
– Ламия, – повторила хранительница с уверенностью. – Они часто увлекали людей из моего селения, хоть и слыли не слишком смышлеными. Но здесь, усиленные чарами Белого забвения, они могут обольстить кого угодно. Как тебе удалось вырваться?
Об этом Марк заговорил искренней, радуясь, что не проговорился о Меллине. Хранительница слушала внимательно, попутно задавая уточняющие вопросы, но их было легко обойти.