Флоя, собрав у леса несколько букетиков цветов и, разместив их в глиняных кувшинчиках, скрасила неухоженный вид гостиной. Хозяин отреагировал доброй улыбкой.
– Вы любите цветы, почтенный Иалем? – осведомилась Флоя с зажатым в руке кувшинчиком, полным ярко-синих полевых цветов. – Я видела ваш цветник за домом. Прелесть!
– Да, цветы помогают не замечать одиночества, – глубокомысленно ответил хозяин, польщенный вниманием юной девушки.
– Ой, а вы одиноки? У вас нет семьи? А где ваша жена? Вы никогда не были женаты?
– Флория! – нахмурил брови епископ.
– О, все славно, брат мой, – проговорил хозяин. Его улыбка стала уныло-разочарованной. – Просто есть вещи, о которых говорить рано. Всему свое время.
Он сказал Харису, чтобы тот отвел коня в стойло, взял вещевой мешок епископа и понес на второй этаж, по лестнице, из которой вот-вот должны была посыпаться труха.
– Никогда не задавай глупых вопросов людям, испившим немало горя! – сердито упрекнул Флою епископ и поучительно поднял палец перед ее недоуменным лицом. – И другим людям тоже не задавай…
– А что тут такого? – как всегда возмутилась Флоя.
– У каждого человека есть свои сокровенные тайны, о которых не нужно знать никому другому.
– Я всего лишь спросила о семье…
– У него нет семьи… больше нет. Теперь его семья – храм… гм, я очень много сказал.
Проворчав какие-то поучительные слова, понятные лишь ему самому, епископ удалился следом за неразговорчивым служителем.
– Я не понимаю, как можно быть таким замкнутым в себе! – пожав плечами, высказалась Флоя, оставшись наедине с Марком.
– Ну не всем же быть такими говорливыми! – отозвался со своего ложа Марк. – Зато у тебя, когда появляется тайна, о ней сразу узнает вся округа.
– Не могу же я держать в себе все, что меня тревожит! Иначе я просто лопну.
– А многие люди, наоборот, не могут высказывать свои переживания, – сказал Марк, думая совсем о другом. Что его сейчас тревожило, так это неизвестный стрелок, пустивший в него стрелу. – Это делает их душу уязвимой. Особенно, если в ней живет боль.
Флоя вдруг стала непривычно серьезной. Ее губы сложились в трубочку, а озорные блестящие глазки сощурились, как при обдумывании важного вопроса.
– Заглушая в себе боль, мы делаем ее сильной в будущем. Лучше вылить ее сразу и избавить себя от лишних страданий.
– Мудрая мысль! – согласился Марк, поднимаясь. Он желал поскорей остаться один на один со своими мыслями. – Да только многие люди любят страдания. Им нравится, когда их жалеют.
Марк вышел во двор.
Здесь приятно обдувало вечерней прохладой, ветер доносил чудные запахи душистых садов. В саду служителя Иалема помимо яблонь росли маленькие гранатовые деревца с прямыми стволами и многочисленными отростками, красноватою корою, продолговатыми блестящими листьями. На ветках висели созревшие плоды с большими, похожими на звезды ярко-красными цветами, не имеющими запаха. Марк подобрал с травы упавший плод. Он был покрыт твердой красной кожурой, а при разломе оказалось, что он вполне созрел: множество сочных красных зерен оказались весьма неплохими на вкус.