Марк собирался в одиночку выступить против этого существа, а с Харисом он был храбр вдвойне. Стараясь держать себя уверенней, он покрепче сжал нагревающуюся книгу-свиток и пошел мимо пустых столов. Посетителей в таверне оказалось меньше чем вчера: за пивными кружками сидело шестеро мужиков и вчерашний бородатый староста-забулдыга, похрапывающий, упав лицом в блюдо с останками селедки.
– Сразу не бей, дай я сперва поговорю с этим сотником, – предупредил Марк.
– Ладно уж, – буркнул Харис, почесывая кулак.
– Почтенный Экбаллар? – осторожно обратился Марк к изрядно набравшемуся старику.
В ответ он ощутил ледяное прикосновение взгляда черного существа. Верхняя часть лица изолита скрывалась под мантией, а нижняя – голая челюсть с костяными губами, чуть дрогнула.
– Что тебе нужно?
Марка обдало холодом, словно он стоял на морозном сквозняке. Нечеловеческий голос изолита холодным пронизывающим ветром снежной пустыни прошел через его нутро, оставив там пугающий холод одиночества. Он не говорил, он выдувал слова.
– Я… я обращаюсь не к тебе! – вдохнув побольше воздуха, набрался храбрости Марк.
– Кто ты? – вновь пронесся поток холода из пустых уст изолита.
Марк отвернулся, всей душой желая, чтобы существо больше не произносило ни слова. Странная необъяснимая пустота захватывала внутренний мир его чувств, угнетала и пугала.
– Присядь, приятель! – пробубнил хриплым пропитым голосом сотник, отрываясь от кружки.
Марк медленно сел на деревянный табурет. Рука впилась в горячую книгу, а разум был готов дать сигнал к бою.
– Зачем ты столько пьешь?
– Чтобы забыть, – опрокидывая себе в рот остатки вина, ответил сотник.
– Я слышал, ты был сотником Армии Свободы. Значит, ты – аделианин?
– Да, да, – подтвердил сотник, наполняя себе кружку до краев.
– Почему же ты покоряешься своему врагу? – прямо спросил Марк, украдкой поглядывая на подозрительно молчащего изолита.
– Он отрекся, – вдруг вымолвил изолит, тем же свистом северного ветра.
– Нет, – покачал головой сотник.
Изолит придвинулся к нему: “Ты отрекся, отрекся! Твой бог – вино, твоя утеха – кружка, ты никому не нужен!”.
Марк подумал, что грезит. Ему померещились струи снежного ветра, исходящие из уст изолита – входящие в мозг сотника. Тот сник и безвольно опустил голову, наверное, впуская опустошающие слова в свой разум. Глядя на него, Марк ощутил отдаленную боль утраты и одиночества, покинутости и отверженности всем миром, но секундой спустя, понял, что эта боль не его. Он переживал чувства сотника, и это было невыносимо.
– Да что ты слушаешь этого скелета! – вскричал, не выдержав, Харис.