– Да кто ты вообще такая?! – Юная ганслингер, еще минуту назад едва не ударившаяся в панику из-за того, что до сих пор эффективный револьвер оказался совершенно бесполезен, смотрела на Ясмию с нескрываемым презрением. Еще бы, явилась слепая девица в одной нижней сорочке на плече рыжего громилы, так еще и советы «первого голоса» критикует. – Пошли прочь, не до вас сейчас!
– Вик, помощь нужна? – поинтересовалась бывшая лирха, игнорируя ганслингера с завидным спокойствием. Даже лихорадочный щелчок взведенного курка не произвел на нее никакого эффекта. Ясмия повернула голову в сторону преграды, возведенной ведовием, и осторожно похлопала оборотня по плечу. – Вижу, что нужна. Искра, спусти меня на землю. Вик, мне понадобятся стрелы и нож.
– И что будет? – усмехнулся змеелов, выдергивая из колчана стоявшего ближе всех стражника несколько стрел и бросая их перед бывшей лирхой. Туда же отправился и нож-рыбка в потертых кожаных ножнах, который Вик снял с собственного пояса. – Стрел хватит, Мия?
– Хватит. Искра, если мне будут мешать, – останови.
– Легко. – Рыжий нехорошо улыбнулся и расправил плечи. Широкий короткий меч появился в его правой руке, будто бы по волшебству – дудочник даже не успел заметить, когда чаран вытащил его из ножен, – и оборотень сделал шаг вперед, навстречу опасно шевелящимся лозам.
Тихий щелчок. Еще один.
Ясмия торопливо ломала древки стрел пополам, а обломки втыкала в землю перед собой. Один, другой… перед бывшей лирхой сноровисто вырастал маленький частокол из стрел, железные наконечники которых смотрели в темное небо. Блеснуло лезвие ножа – девушка срезала у себя одну из тонких косичек, которой принялась обвязывать древки, что-то негромко напевая себе под нос.
– Сумасшедшая, – шепнул кто-то за спиной дудочника.
Викториан ничего не ответил. Он смотрел на то, как ходят ходуном окованные железом столбы, как громкий треск дерева почти заглушает тягучее пение, и ощущал какое-то странное, отстраненное спокойствие. Безразличие. Пусть ломает.
Пальцы уже сами собой нащупали тоненькую дудочку, висевшую на груди, потянули наружу этот украшенный завитками и узорами из драгоценных камней застывший лунный луч, когда пение Ясмии стало громче, взвилось к небу одним протяжным, долгим криком, и покосившиеся, поломанные, вот-вот готовые упасть на землю колдовские столбы вдруг разом выправились. Встали ровненько, будто и не расшатывало их колдовство ведовия, не раскачивали шипастые лозы, обвившиеся вокруг основания столбов, как плющ вокруг древесного ствола.
Тишина. Злая, яростная, нехорошая. Викториан метнул быстрый взгляд в сторону Ясмии – та сидела на земле, одной рукой упираясь в связанные косичкой обломки стрел, стоявшие так же ровно и аккуратно, как и чудом выправившиеся столбы, а второй лихорадочно чертя в воздухе перед собой непонятный знак.