У него был особый талант хирурга - нечто, чему невозможно научить. Но 1 сентября 1939 года армия третьего рейха нарушила границы Польши, а через два дня Англия и Франция объявили Германии войну. Началась вторая мировая война.
Алана Гамильтона забрали в армию в качестве хирурга.
22 июня 1940 года, когда фашисты уже захватили Польшу, Чехословакию, Норвегию и другие страны, когда пала Франция, вся тяжесть военных действий легла на Англию.
Сначала каждый день сто самолетов сбрасывали бомбы на Британские острова. Скоро их число увеличилось до двухсот, а затем до тысячи. Эту кровавую бойню трудно себе представить. Кругом лежали раненые и убитые. Города пылали. Однако Гитлер недооценил британцев. Бомбардировки только укрепляли их боевой дух. Они готовы были отдать жизнь за свободу.
Оперировать приходилось бесконечно, днем и ночью, и иногда Алан не спал по шестьдесят часов подряд. Когда бомба попала в госпиталь, где он оперировал, он перевел своих раненых в помещение склада. Он спас бесчисленное количество жизней, хотя работать приходилось в нечеловеческих условиях.
В октябре бомбардировки особенно усилились, снова зазвучали сигналы воздушной тревоги. Люди спасались в подземных бомбоубежищах. В одну из бомбежек Алан делал операцию и, не желая оставлять пациента, отказался уходить в укрытие. Разрывы бомб приближались. Врач, ассистировавший Алану, сказал:
- Надо убираться отсюда к чертовой матери.
- Еще минуточку. - Алан Гамильтон удалял осколок шрапнели из груди раненого.
- Алан!
Но Алан не мог уйти. Он сосредоточился на операции и не слышал, что снаряды рвались уже вокруг госпиталя. Взрыва бомбы, попавшей в здание госпиталя, он так и не услышал.
Шесть дней он был без сознания, а когда пришел в себя, то узнал, что вдобавок к многочисленным ранениям и травмам у него раздроблены пальцы правой руки. Врачи сделали все, что смогли, и с виду рука выглядела нормально. Однако с хирургией было покончено.
Ему понадобился год, чтобы смириться с этой потерей. За ним наблюдал психиатр, серьезный специалист, который однажды сказал ему:
- Пора перестать жалеть самого себя и продолжать жить.
- И чем же я займусь?
- Тем же, что и раньше, только по-другому.
- Не понял.
- Алан, ты целитель. Ты восстанавливаешь людские тела... Но этим ты больше не сможешь заниматься. А ведь не менее важно врачевать человеческие души. Из тебя должен получиться хороший психиатр: ты умен и умеешь сопереживать. Подумай об этом.
Вышло так, что это решение оказалось самым удачным в его жизни. Ему бесконечно нравилась его новая работа. Он находил большее удовлетворение, врачуя души отчаявшихся людей, чем когда лечил их телесные хвори. Он быстро завоевал себе репутацию и в последние три года вынужден был отказываться от новых пациентов. Кэтрин он согласился принять только потому, что хотел порекомендовать ей другого врача. Однако что-то тронуло его в ней. "Я должен ей помочь".