- Живые,
- сдавленно
произнес Сомов.
- Почему?
- Я специалист
по живым. Я чувствую,
в них есть жизнь.
Ужас,
то прятавшийся
в глубине сознания
госпитальера,
то пытавшийся
подняться на
поверхность,
напоминал о
себе постоянно
и не давал потерять
психологическую
сцепку с окружающей
действительностью.
Да, именно это
чувство придавало
совершенно
фантастическому
ирреальному
зрелищу реальность.
Ужас бывает
только там, где
еще есть жизнь.
-
Они спят? – спросил
разведчик.
-
Не знаю, - Сомов
протянул мелко
дрожащую руку
и коснулся руки
мороженщика.
Она была чуть
теплее человеческого
тела, и совершенно
гладкая на
ощупь. У госпитальера
возникло ощущение,
что его ладонь
скользит не
по коже человека,
а по гладкому
льду. И белоснежная
куртка мороженщика
была такой же
на ощупь.
Этот
простой жест
вернул госпитальеру
самообладание.
Он профессионально
собрался. В нем
просыпался
ученый, исследователь.
Вытащив
мономолекулярный
нож, с легкостью
рассекающий
сталь, Сомов
провел лезвием
по поверхности
кожи. По идее,
узкий кусочек
кожи должен
был опасть
лепестком, и
показаться
капля крови.
Но ничего не
произошло. Так
и должно было
быть.
Сомов
видел кадры,
как в руках
хирурга при
попытке надрезать
кожный покров
«замерзшего»
развалился
виброскальпель,
будто был сделан
из стекла.
«Замороженную»
плоть никаким
механическим
воздействием
не взять. Лазер,
скальпель,
вибронож -
бесполезны.
Мономолекулярный
резак тоже
бесполезен.
Так же как и
эфирный пробойник.
Это могло означать
одно - сама материя
претерпела
невероятные
изменения и
превратилось
в нечто такое,
чему не может
дать описания
современная
наука.
-
Пошли, хватит
любоваться,
- кивнул Филатов.
Они
шагали по мертвому
городу, как
герои сказок
по заколдованному
замку. Шаги
четко звучали
в тишине, которую
хотелось расколоть
вдребезги
криком или
выстрелом. В
ветхое полотно
непрочной
тревожной
тишины аккуратно
вплетались
нити чужих, но
отлично дополняющих
ее звуков –
стука сердец,
отдаленного
шороха падающей
воды и дыхания
ветра, шуршащего
для забавы
разбросанными
газетами.
Здесь
было одиноко,
как в Космосе.
Друзья
вышли на круглую
площадь, на
которой стояли
с десяток красных,
горбатых,
малолитражных
автомобилей
с надписью
«такси».
Сомов
наподдал ногой
жестяную банку,
которая покатилась
под брюхо красной
машины, ступив
на тротуар...
И, вздрогнув,
застыл, ощутив,
что воздуха
становится
все меньше. Он
прислонился
к штанге уличного
видеофона,
вырастающего
из асфальта
как одуванчик.
Замер, боясь
двинуться.
-
Чего? - встревожился
разведчик.
- Ничего.
Нормально.