«Вкусного воздуха! Жаркого солнца! У вас опять праздник?»
– О да, Великий Вождь, – отвечал я. – И мы желаем вам много гроз и Большого Дождя!
«Я люблю ваши праздники, – бесхитростно сказал старик. – Вы тогда приносите много вкусных вещей».
– Скажи ему, что на этот раз это не только наш но и их праздник, – велел мне Буст. Он был не силен в телепатии и не в силах перевести мыслеобразы, которыми обменивались туземцы в конкретные слова. Это, кстати, было непросто. – И еще скажи, что одному из его соплеменников выпадет скоро великая честь представлять всю планету в Совете Интерспейса. Ему дадут много кислоты, щелочей и аккумуляторов…
«Я согласен, – быстро решил Вождь. – Несите все сюда».
– Увы, о Бессмертный, – я развел руками, – но тогда тебе придется покинуть родную планету, оставив на ней родное племя, родные края и места охоты и переселиться в наш мир. Назначь кого-нибудь сам.
Вождь насупился и приступил к размышлениям. Долгое время он в буквальном смысле этого слова «витал в облаках», раздумывая, а затем спустился и известил:
«Думаю, надо послать Пятнистого. Что-то у него совсем пропал аппетит. Может быть, путешествие пойдет ему на пользу».
Ламермур наотрез отмел эту кандидатуру.
– Больной? Этого еще не хватало! А вдруг он помрет в дороге или сразу же после приезда? Это же будет международный скандал! Нет, пусть дает совершенно здорового и не старше тридцати лет.
С великим трудом я растолковал Вождю, какой период времени обозначают тридцать наших лет, и он возмутился:
«Как можно отпустить несмышленого ребенка в чужие края? Да и что от него там толку?»
– Ты ему объясни, Эдди, что толк – это наше дело…
Туг я ощутил страстный призыв Ниф-Нифа, который витал неподалеку, делая вид, что нас не замечает.
– Послушай, твое сиятельство, – сказал я Бусту, – видишь вон того парня? Давай пошлем его. Он редкий умница и обожает учиться. Он даже освоил немного таблицу умножения.
– Не думаю, что она ему там пригодится, – с сомнением сказал Ламермур, скептически оглядев мою кандидатуру. – А главное – он розовый, как поросенок. А рост? Метра четыре, не меньше. А нам нужен двухметровый брюнет. Скажи Дурню, пусть выстроит перед нами весь молодняк, а мы посмотрим.
Битых полчаса он разглядывал выстроившихся перед ним туземцев, пока наконец не сделал выбор.
– Спроси-ка, что Дурень скажет насчет этого, с прозеленью. Вид у него довольно забавный. И смышленый. Ты не находишь?
Этот-С-Прозеленью показался мне довольно туповатым субъектом без малейших признаков интеллекта. Весь он был какой-то пегой окраски с большим исчерна-зеленым пятном на мешке. Я попробовал было с ним пообщаться, но вскоре понял, что занятие это бесполезное.