– Я же говорю, – Мошико попытался вытряхнуть на язык последние капли из кружки, – пять миллионов яиц забрали, ципленков… Как вам рассказ?
– Вы понимаете, – я начала осторожно, – это трагедия…
– Я вам даю, украшайте, где надо. Эту трагэдию мы сдэлаем. Комедию мы тоже сдэлаем. Вы у меня последняя надэжда. Дойдем до этого, я вам помогу: где лично, а где нэ хватает. – Мошико подвинул ко мне ракушечного попугая. Попугай грустил, склонив голову. Нос у попугая был розовый.
– Ну зачем? – я с сожалением отодвинула птичку. – Зачем вам выпускать книжку?
– Назло грузинам.
– Кому, кому назло?
– Для всей этой нации – грузины. Чтобы они поняли: бэз них я могу обойтись.
– Ну ладно, – я постаралась успокоиться, – но издать книжку стоит дорого. Десять тысяч, двенадцать…
Мошико оживился:
– Мы с женой палучаем три тысячи в месяц. Нам во-о-от так хватает. На три дня. Но есть же еще двадцать восемь дней… У меня очэнь, очэнь много дэньги. Вы это все записываете?
Я показала темный экран аппаратика.
– Уже нет. Откуда у вас много денег?
Мошико постучал себя по лбу.
– Когда Бог раздаваль ума человеку, он каждому даль. А вот некоторым забыль дать инструкцию, как пользоваться этим умом. Есть у меня еще что-то. Секрэт, никому не говорю, вам говорю. Поло машина. Я к ней придумаль такой пластик. На окна. Эта штука приносит миллионы! Мил-ли-оны! А можно еще больше. Вам только надо ходить в мусах…
– Мне? В автомастерскую?
– Они меня уже нэ пускают. Вы жэнщина, вас пустят. Памагите мне продать пластик, и я стану для вас самым любимым чэловеком…
Ресторан закрывался. Принесли счет. Мошико долго возился с мелочью, но вместо чаевых дал официантке мышку, сделанную из прозрачного, обточенного морем камня. Ушки у мыши были ракушечные: одно белое, другое – черное.
– Таут шель тэва (ошибка природы), – сказала официантка, глядя на Мошико. Но мышку взяла.
Мошико не успел спрятать кошелек в карман своих голубых брюк, как в его руку вцепился какой-то человек.
– Сволочь! По лестоланам ходишь… – Нападающий не выговаривал «р». – Вол! Волюга! Восемьсот шекелей!!! С малта месяца!! Велни долг, гад!
Кошелек упал на пол. Из него вылетели «облачные» визитки, автобусный проездной и несколько шекелей. Человек потряс кошелек, но выпала только еще одна мышка. Нападающий швырнул, почему-то в меня, пустой кошелек, отбежал на несколько шагов и встал в правостороннюю боксерскую стойку. Был он низенький и щуплый. Спортивные, видимо еще «союзные», штаны пузырились на коленях. Из ворота застиранной, потерявшей форму футболки торчала тощая шея. Лишь лицо было круглым, круглым и сморщенным, похожим на пролежавшее зиму яблоко. Мошико медленно отстегнул часы, положил на стол, рядом положил голубую кепку, вытер со лба пот, отсупил на несколько шагов и тоже встал в правостороннюю боксерскую стойку. Без кепки голова Мошико походила на коричневую грушу. Противники одновременно сделали несколько «холостых» ударов в воздух.