― Купила, что хотела? ― спросил он без всякого интереса.
― Нет там ничего, ― туманно сообщила я, он равнодушно кивнул и завел мотор.
3
Подъехав к дому, Стас, не говоря ни слова, вышел из машины и молча скрылся за дверью. Я тоже выбралась наружу и неторопливо пошла следом. Хотелось подняться в комнату, полежать и основательно обдумать события прошедшего дня. Однако в холле меня перехватила Мария Ефимовна и, не слушая возражений, потащила на кухню обедать. Усадила за стол и принялась метаться по комнате, громко хлопая дверцами шкафов и не менее громко ругая Стаса, который есть не захотел и скрылся в своем кабинете. На самом интересном месте, когда она перечисляла многочисленные болячки, которые непременно нападут на племянника из-за неправильного питания, наш разговор прервали.
― Есть здесь кто-нибудь? Мария Ефимовна! Стас! Вы дома? Да покажитесь же в конце концов кто-нибудь! ― взывал капризный женский голос.
Мария Ефимовна замолчала на полуслове, прислушалась и опрометью бросилась из кухни. В следующую минуту из холла донеслось её недовольное ворчание:
― Чего разоряешься? Подняла крик на весь дом!
Тут же послышался голос Стаса.
― Маня, иди к себе. Без тебя разберемся, ― приказал он.
Разгневанная Мария Ефимовна вихрем влетела в кухню и принялась с грохотом двигать кастрюли на плите. Ярость клокотала в ней, требовала выхода и она начала с остервенением мешать ложкой в сковороде, одновременно невнятно бубня себе что-то под нос.
― Случилось что? ― поинтересовалась я.
― Случилось! Прошмандовка наша приехала!
Поймала мой вопросительный взгляд и пояснила:
― Жена Стасика прикатила. Ее тут только не хватало! Он и так места себе из-за дочки не находит, так она ещё приехала нервы мотать! Небось деньги кончились, вот и вернулась!
― А она знает, что девочка исчезла?
― Конечно, знает! Стасик у неё был, когда несчастье случилось! Юлька туда им и звонила! На виллу, которую он для неё снимает! Надо же, вилла! А сюда пришла голая! В одной юбчонке! И чем только она его приворожила?
Отводя душу, Мария Ефимовна со всего размаху шваркнула на плиту очередную сковороду.
― Может у них любовь! ― высказала я конструктивную идею.
― Как же, любовь! Да она кроме денег, ничего не любит! Ей на собственного ребенка наплевать! Девочка без матери растет, а она по Испаниям да Португалиям раскатывает. Здоровье у неё слабое! Тьфу!
На какое-то время в кухне наступила тишина, слышалось только мерное позвякивание ложки о дно кастрюли. Я открыла было рот, чтоб расспросить тетю Маня поподробнее, чем это ей так не угодила жена племянника, как на пороге кухни возникла женщина. Все в ней, от кончиков тщательно наманикюренных пальчиков до последнего волоска в прическе, было идеально прекрасно. При одном взгляде на эту точеную фигурку, золотистые волосы и прелестное лицо с огромными голубыми глазами любая представительница женского пола моментально ощущала собственное несовершенство и тут же зарабатывала комплекс неполноценности. Хозяйка всего этого физического великолепия прекрасно осознавала свою привлекательность и охотно позволяла любоваться ею. Вот и сейчас она застыла в проеме двери в картинной позе, давая возможность окружающим по достоинству оценить себя, а потом высоким, ломким голосом принялась выговаривать: