— Вы ни в чем не виновны, — заявил мне доминиканец, — Вы можете идти.
— Вот даже как? — восхитился я. — А если бы я был хоть в чем-то виновен? В сношениях с дьяволом, как обвиняли арестованных тамплиеров во Франции? Да еще во многом другом, даже в похищении юных крестьянок и юных крестьян для своих утех?
— Хватит издеваться, Иной, — устало вздохнул инквизитор. — И Вы, и я понимаем, кому выгодно уничтожение Вашего бывшего ордена и присвоение его средств. А также списывания своих долгов. Нигде кроме Франции на Ваших бывших братьев серьезных гонений нет, и пытки при допросе применяются только там.
— А может и меня стоит попытать? — поинтересовался я.
— А Вы в ответ разрушите прецепторию ордена доминиканцев и убьете всех живущих здесь монахов. Мне этого не надо. Пусть хоть сам папа Римский мне прикажет, но я этого делать не буду. Я так понимаю, что пытками я нарушу это некое Соглашение, я прав?
— Полностью, Иной не может напрямую воздействовать на человека — это один из основных принципов, но если человек сам решит без всякой причины: по глупости, по недоразумению и так далее, причинить вред Иному, то за все возможные последствия этого поступка и меры наказания за это Иной никакой ответственности не несет. Он в своем праве.
— Теперь я понимаю насколько у меня серьезные враги в Риме и в руководстве ордена доминиканцев.
Боль, боль пронзила меня! Я рухнул на колени. Вскочивший и начавший суетиться вокруг меня инквизитор, вбежавшие в комнату охранники и монахи, вода, льющаяся мне на голову, я не чувствовал ее, я ее просто видел, я чувствовал только боль.
— Лучиана! — прохрипел я. — Она умирает — это ты сделал?! — одежда стала трескаться на мне, я уперся головой в потолок. — Ты сделал? — мой холод схватил инквизитора и поднес его к моему лицу. — Ты специально выманил меня сюда, а тем временем приказал убить мою невиновную ни в чем жену. Что ж ты за мразь?
— Выйти всем! — закричал монах. — Иной, успокойся и не убивай меня и всех, кто здесь находится, я ни в чем перед тобой не виноват, — сказал доминиканец, когда мы остались наедине. — Жизнью клянусь, клянусь своей верой в Исуса Христа, — отпущенный мной инквизитор рухнул на пол.
— Коней нам, ты поедешь вместе со мной в деревню. И не дай Он, чтобы ты мне соврал. Я проведу тебя через круг ледяного ада и не один раз, есть у меня там хорошие знакомые, — я вышвырнул доминиканца из кабинета. — Ты еще не знаешь, каким я могу быть безжалостным. Мне теперь плевать на Соглашение. Если ты меня обманул, то я лично попрошу Хель заняться тобой, она мне не откажет, я ее любимчик. Ты знаешь, кто такая Хель? Судя по твоему мертвенно бледному лицу ты догадываешься о том, кто она.