XX века британский военный министр, просматривая учебный фильм о
действиях артиллерийского расчёта в бою, обратил внимание на одного из
пушкарей, который, нахально положив с прибором на суетящихся товарищей,
удалился в сторону и предался самому любимому у солдат, но редко выпадающему на
их долю занятию – ничегонеделанию. Никто из окружения министра вразумительно
объяснить поведение рядового не смог. Начали разбираться. В итоге обнаружилось:
солдат не бездельничал, как могло показаться стороннему наблюдателю, он «держал
лошадей», ибо, несмотря на то, что о конной тяге британская артиллерия забыла с
конца сороковых годов, в составе каждого расчёта сохранился ответственный за
то, чтобы на время стрельбы отвести виртуальных лошадок подальше и там холить
да лелеять, пока не придёт черёд менять позицию орудия),
а как призадумаешься… Танками они первые обзавелись, и паровозы они изобрели, и
в хаки с их почина мир обрядился. Как у британцев одно с другим уживается, -
поди, пойми. В общем, наполеоновских орлов им тоже нашлось чем шугануть.
Шрапнелью и ракетами.
Мысль
создать снаряд для поражения живой силы более совершенный, нежели картечь,
овладела артиллерийским офицером Генри Шрапнелем ещё в годы учёбы в Королевской
Военной академии. Все средства, всё свободное время юноша отдавал
изобретательству, и в 1784 году его усилия увенчались успехом. Его творение
представляло собой полое ядро, начинённое пулями и порохом. От картечи снаряд
Шрапнеля отличало наличие запальной трубки. При выстреле порох в ней
воспламенялся и, выгорая в полёте, поджигал заряд в ядре. Снаряд взрывался,
пули с осколками корпуса сеяли смерть и ужас. Длина запальной трубки
регулировалась, позволяя подрывать снаряд над головами вражеской пехоты.
Эффективная дальность, в сравнении с картечью, возросла до 1100 метров.
Много
лет лейтенант Шрапнель обивал пороги кабинетов, и лишь в 1803 году (он уже
получил капитана) гранаты конструкции Шрапнеля поступили на вооружение
британской армии.
Боевые
офицеры были от «шрапнели» без ума. Веллингтон рассыпался в хвалах; адмирал
Смит за свои деньги закупил сверх положенного 200 зарядов, а начальник
артиллерии «Носача» полковник Роб так отзывался об изобретении Шрапнеля:
«Невозможно измыслить ничего убийственнее…»(Бедняга! Хорошо, что он не дожил до
пулемётов и атомных бомб.)
Наградами
Генри Шрапнеля не обошли: к середине 1804 года его плечи украшали
подполковничьи эполеты, а в 1814 изобретателю назначили от правительства
денежное содержание 1200 фунтов в год.
Умер
он в 1842 году генералом. Прижизненной известности ему не судилось – очень уж
засекречено было его детище.