— Как они могут считать проблемы Солярии внутренними, в которые нельзя вмешиваться, когда соляриане исчезли?
— Они не замечают этой глупости, а вы сразу ухватили суть? — ядовито сказал Амадейро. — Они говорят, что, пока нет твёрдой уверенности в исчезновении соляриан и на планете остаётся хоть кто-то из них, другие Внешние миры не могут явиться туда без приглашения.
— Но как же они объясняют отсутствие излучений?
— Они думают, что соляриане, может быть, ушли под землю или научились устранять утечку излучения. Говорят также, что никто не видел, как соляриане уходили и что им абсолютно некуда податься. Конечно, никто не следил, потому и не видели.
— Как они доказывают, что солярианам некуда уйти? Пустых планет много.
— Их аргумент состоит в том, что соляриане не могут жить без своей несметной толпы роботов, а взять их всех с собой они не смогут. Но если они всё же ушли, как вы полагаете, сколько рабов они прихватили?
— А каковы ваши аргументы?
— Их нет, сэр. Но, исчезли они или нет, ситуация тревожная, и просто невероятно, что никто не хочет разобраться. Я всех предупреждал, как мог настойчиво, что инерция и апатия не доведут нас до добра, что, как только Поселенческие миры узнают, что Солярия опустела — или, возможно, опустела, — они без колебаний бросятся расследовать, в чём дело. У этой шайки безумное любопытство. Я хотел бы, чтобы мы обладали хоть частью его. Не подумав дважды, они рискнут жизнью, если им светит какая-то выгода.
— И какая же выгода в данном случае, доктор Амадейро?
— Если соляриане ушли, то волей-неволей должны были оставить почти всех своих роботов. Они исключительно изобретательные роботехники, и поселенцы, при всей своей неприязни и ненависти к роботам, не раздумывая соберут их и продадут нам за хорошие деньги. Они уже объявили об этом. Два поселенческих корабля уже высадились на Солярии. Мы послали протест, но они, разумеется, не обратили на него внимания, а мы, ясное дело, ничего больше не сделали. Наоборот: некоторые. Внешние миры интересуются, какие роботы будут продаваться и почём.
— Наверное, так и должно быть, — спокойно сказал Мандамус.
— Мы ведем себя так, как о нас говорят пропагандисты поселенцев, — так и должно быть? Мы действуем так, словно и в самом деле деградируем и катимся к упадку.
— Зачем повторять их трепотню, сэр? Мы благополучны и цивилизованны, и пока ещё нам никто не грозит. Если это случится, мы будем драться и, будьте уверены, сотрем их в порошок. Технологически мы пока их опережаем.
— Но мы сами себе повредим, а это не очень приятно.