— По-твоему, доктор Амадейро знает, что ты не просто робот Жискар?
— Я не уверен. Может, он только подозревает это. Если бы он знал, разве не приложил бы усилий, чтобы воздержаться от исполнения задуманного в моём присутствии?
— Может, ему просто не повезло, что леди Глэдия не захотела оставить нас за дверью? Он не мог настаивать, не выдав себя, чтобы именно ты не присутствовал тут. — Дэниел помолчал. — Твоё счастье, что ты способен оценивать эмоциональное состояние мозга. Но ты говорил, что всплеск эмоций доктора Амадейро при известии о путешествии на Землю был вторым. А когда произошёл первый?
— При упоминании о ядерном усилителе, хорошо известном на Авроре. Правда, аврорианские не портативны, но достаточно легки для установки на космических кораблях, но это не то известие, которое могло подействовать на него, как удар грома. Откуда же такая тревога?
— Может быть, — сказал Дэниел, — усилитель играет какую-то роль в его плане в отношении Земли?
— Возможно.
Тут дверь открылась, и раздался чей-то голос:
— Привет, Жискар!
Жискар посмотрел на вошедшую и спокойно ответил:
— Здравствуйте, мадам Василия.
— Значит, ты помнишь меня. — Она тепло улыбнулась.
— Да, мадам. Вы хорошо известный роботехник, и ваше лицо время от времени появляется в гиперволновых новостях.
— Брось, Жискар. Я имела в виду не то, что ты узнал меня. Меня многие знают. Я хотела сказать, что ты помнишь меня. Когда-то ты звал меня мисс Василия.
— Я помню и это, мадам. Это было очень давно.
Василия закрыла за собой дверь, уселась в кресло и повернула голову к другому роботу:
— А ты, конечно, Дэниел?
— Да, мадам, — сказал Дэниел. — У вас прекрасная память. Я помню вас, потому что был со следователем Элайджем Бейли, когда он допрашивал вас.
— Не упоминай этого землянина, — резко сказала Василия. — Я тоже узнала тебя, Дэниел. Ты так же известен на свой лад, как и я. Ты вдвойне известен, потому что ты — величайшее творение доктора Хена Фастольфа.
— Вашего отца, мадам, — сказал Жискар.
— Ты прекрасно знаешь, Жискар, что я не придаю значения чисто генетическим связям. Больше не говори о них.
— Не буду, мадам.
— А эта? — Она бросила взгляд на спящую. — Поскольку вы оба здесь, я могу предположить, что эта спящая красавица — солярианка.
— Это леди Глэдия, — сказал Жискар, — и я её собственность. Вы хотите её разбудить?
— Мы только расстроим её, Жискар, если будем говорить при ней о старых временах. Пусть спит.
— Хорошо, мадам.
— Разговор между мной и Жискаром вряд ли будет тебе интересен, Дэниел, — сказала Василия. — Не подождёшь ли ты за дверью?