— Мадам Василия, — вдруг заговорил Дэниел, — поскольку Жискар не считает себя вашей собственностью, он может заставить вас обо всём забыть, и тогда вы будете вполне довольны настоящим положением вещей.
Василия холодно взглянула на него:
— Да? Видишь ли, не твоё дело решать, кого Жискар считает своей хозяйкой. Он знает, что его хозяйка — я. И его долг в рамках Трёх Законов — полностью принадлежать мне. Если он должен заставить кого-то о чём-то забыть и может это сделать, ему придётся выбирать, и он выберет любого, кроме меня. Меня он не может заставить забыть, он вообще не может касаться моего мозга. Благодарю тебя, Дэниел, за предоставленную возможность всё это объяснить.
— Но эмоции мадам Глэдии так тесно связаны с Жискаром, что принуждение к забвению может повредить ей.
— Это может решить только Жискар, — сказала Василия. — Жискар, ты знаешь, что ты мой, и я приказываю тебе ввести забвение в мозг этого человекообразного робота, который стоит рядом с тобой, этой женщины, которая считает тебя своей собственностью. Сделай это, пока она спит, и тогда это не принесет ей никакого вреда.
— Друг Жискар, — сказал Дэниел, — леди Глэдия — твоя законная хозяйка. Если ты внушишь забвение леди Василии, ей это не повредит.
— Повредит, — тут же возразила Василия. — Солярианке не будет вреда, поскольку ей лишь кажется, что она владелица Жискара, а я знаю о ментальной силе Жискара. Вытаскивать это из меня сложнее, и, поскольку я твёрдо намерена сохранить это знание, в процессе его удаления Жискар нанесет мне вред.
— Друг Жискар… — начал Дэниел.
— Робот Дэниел Оливо, — резко перебила его Василия, — я приказываю тебе замолчать. Я не хозяйка тебе, но твоя хозяйка спит и не отдаёт иных приказов, поэтому ты должен повиноваться мне.
Дэниел замолчал, но губы его шевелились, словно он пытался говорить вопреки приказу. Василия следила за ним, иронически улыбаясь.
— Видишь, Дэниел, ты не можешь говорить.
— Могу, мадам, — хрипло прошептал Дэниел. — Мне трудно, но я могу, потому что чувствую нечто более сильное, чем ваш приказ, что стоит над Вторым Законом.
Василия широко раскрыла глаза.
— Молчи, я говорю! Ничто, кроме Первого Закона, не может быть сильнее моего приказа, а я уже сказала, что Жискар нанесет наименьший вред, в сущности, вообще никакого, — если вернётся ко мне. Он повредит мне — хотя именно он меньше всего способен принести вред, — если поступит по-другому. — Она указала пальцем на Дэниела и прошипела: — Молчать!
Дэниел с явным усилием издал какой-то жужжащий звук и еле слышно прошептал: