С лица Орена не сходила гримаса отвращения.
— Да ладно! — сказал Мэк. — Нельзя уж мне немного постебаться над придурком!
Тем временем конь вырос в цене до семи сотен. Его владелец на трибуне встал.
— Я чего хотел сказать-то, — начал он. — Если кто сможет заставить его выплюнуть удила, я его тому даром отдам.
Конь вырос до семи сотен, потом до семи с половиной и до восьми.
— Джон-Грейди, а ты слыхал про пастора — как он одному придурку слепую лошадь продал?
— Нет, сэр.
— Все свои действия он всегда оправдывал Писанием. Ну, к нему подступили, все хотят знать, почему он с парнем так поступил, а он им: «Парень-то не местный. А в Писании сказано: „Пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец“{29}. Я что, с туземцем чикаться буду?»
— По-моему, вы мне это уже рассказывали.
Мэк кивнул. Порылся в своих записях:
— Он явно не знал, как быть с этим табунком. Невооруженным глазом видно было, как он ломает голову.
— Да, сэр.
— Но уж сейчас-то он созрел купить какую-нибудь лошадь.
— Возможно.
— Слушай, сынок, ты в покер играешь?
— Ну, разок-другой бывало… Да, сэр.
— Как думаешь, эта лошадь может уйти меньше чем за тысячу?
— Нет, сэр. Позвольте в этом усомниться.
— А если через тысячу перескочит, то намного ли?
— Не знаю.
— Вот и я тоже не знаю.
Мэк дважды поднял цену лошади — с восьми сотен до восьми с половиной и с девяти до девяти с половиной. Потом все заглохло. Орен вытянул шею и сплюнул.
— Орен просто не понимает, что чем больше денег в кармане у этого болвана, тем дороже эта уэлбернская лошадь обойдется мне.
— Орен это понимает, — сказал Орен. — Только он понимает так, что вам следовало ковать железо, пока горячо, и постараться купить ее сразу, не дожидаясь, когда цена вырастет так, что всех ваших денег не хватит. У остолопа-то у этого их, видно, больше, чем у датского короля капель от кашля.
Помощник аукциониста поднял руку.
— Пока у нас десять, десять, десять, — возгласил аукционист. — А теперь одиннадцать. Одиннадцать.
Лошадь подержалась на одиннадцати, Вольфенбаргер поднял цену до двенадцати, Мэк до тринадцати.
— Я умываю руки, — сказал Орен.
— Ну, он же явно хочет купить.
— А ты помнишь, какая была заявлена стартовая цена этой лошади?
— Ну, я-то помню.
— Тогда давай, вперед.
— Ах, старина Орен! — усмехнулся Мэк.
В итоге Вольфенбаргер эту лошадь купил за тысячу семьсот долларов.
— Конины накупил — прям завались! — усмехнулся Мэк. — Вот пусть в этом качестве она ему и послужит.
Полез в карман, вынул доллар:
— Слушай, Джон-Грейди, ты бы сбегал принес нам кока-колы.
— Есть, сэр. — И он пошел пробираться между рядами, провожаемый взглядом Орена.