Ее муж, Константин Костин (тоже свидетельствовавший против Алексея Пичугина, а впоследствии и Леонида Невзлина), назначен руководителем одного из отделов администрации президента РФ и заместителем руководителя ЦИК партии «Единая Россия».
По словам адвоката Алексея Пичугина Георгия Каганера, во время судебного процесса защите запрещали выяснять обстоятельства, которые давали бы основания прийти к выводу о том, что подзащитный не совершал преступления. Заседания суда проходили в закрытом режиме, хотя на них не было оглашено ни одного секретного документа.
Странен и факт роспуска первой коллегии присяжных, склонявшихся к оправдательному приговору. Заседатели же из второго состава находились, по мнению Алексея Пичугина и его адвокатов, под влиянием Генеральной прокуратуры РФ.
Прокуратура скрыла от защиты и от присяжных, что главный «свидетель» обвинения Игорь Коровников осужден на пожизненное заключение за восемь убийств, пять изнасилований (в том числе малолетних), похищения людей, изготовление взрывных устройств и другие преступления.
При проведении предварительного следствия по этому уголовному делу со стороны Генпрокуратуры и ФСБ были допущены существенные и грубые нарушения международных обязательств в области прав человека, принятых на себя Россией.
В нарушение требований статьи 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод («никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию») 14 июля 2003 года, во время содержания в камере СИЗО ФСБ «Лефортово», Алексей Пичугин был выдан двум неизвестным лицам, предположительно сотрудникам ФСБ. Эти лица в кабинете для допросов сделали Алексею Пичугину инъекцию неизвестного вещества, а затем «допрашивали» его – находящегося в забытьи – в течение шести часов.
Несмотря на чрезвычайно плохое самочувствие Алексея Пичугина и категорические требования его адвокатов, руководитель следственной группы Ю. А. Буртовой отказал в проведении немедленного медицинского освидетельствования заключенного на предмет применения к нему психотропных средств. Обследование было проведено более чем неделю спустя, что было уже бессмысленно.
Результатом воздействия химических препаратов стали провалы в памяти, головные боли, галлюцинации, повышенное артериальное давление, перепады психического состояния, сильнейший фурункулез, повышенная температура. Алексей Пичугин потерял около тридцати килограммов веса, а на его голове образовались шишки, не исчезнувшие до сих пор.
Второе дело: все показания «свидетелей» обвинения – с чужих слов