А так через секунду я стоял на заднем капоте машины и спокойно всаживал одну за одной пули в его руку. "Armado" – слабенькое оружие, одной пули может не хватить.
Раздался вой, пистолет из его руки выпал. Окровавленная рука одернулась и прижалась к груди. Понимая, что больше нечего опасаться, я спрыгнул и грозно встал перед этим человеком.
– Сеньор, не надо! Прошу вас! – пролепетал он. – Сколько они заплатили? Я заплачу больше. Гораздо больше!
Я молчал. Сердце мое билось со страшной силой от мысли о предстоящем.
– Хотите, в два раза? Нет? – Глаза Торетто лихорадочно заблестели. – Три! В три раза больше!
Я молчал.
– Хуан, ну же! Время! – раздался недовольный окрик Катарины.
– Нет? Сколько? Назовите цену! Пять миллионов?! Хотите пять миллионов?! Семь?! Десять?! Сеньор, десять миллионов!!! – почти кричал мой противник, точнее, теперь уже моя жертва.
Я вытащил из кармана куртки и расчехлил то, что лежало там, ожидая своего часа. Небольшой трехгранный стилет с белой костяной ручкой и выгравированным на ней ангелочком. Скорбящим ангелочком.
– Ее величество Лея Первая Веласкес недовольна вами, Сеньор Торетто!.. – наконец, выдавил я. Голос мой дрожал. – Вы приговорены к смертной казни. Приговор приводится в исполнение немедленно, обжалованию не подлежит.
– Нет сеньор!.. – зарыдал сидящий передо мной человек. – Не убивайте меня! Пожалуйста!
– Хуан, ну ты чего? – почти кричала Катарина. – Кончай его!
– Пожалуйста!.. Я не буду больше!.. Все брошу и уеду! Оставлю все деньги, все золото Короне!.. – Слезы лились и лились из его глаз ручьем. Да, я не должен был его слушать, мне нужно было просто воткнуть в него "скорбящего ангела" и бежать, но я не мог сделать этого. Рука не поднималась.
– Бей, Хуан! – заорала Катарина, теряя терпение.
– …У меня есть дочь! Маленькая дочь!.. – продолжал лепетать этот человек, такой крутой и сильный всего пять минут назад, но такой жалкий сейчас. – Пожалейте хотя бы ее! Не делайте ее сиротой!..
Его трясущиеся пальцы здоровой руки залезли во внутренний карман и извлекли кожаный бумажник, который тут же выпал из его рук на землю.
– Вот она, сеньор! Она еще маленькая! Совсем маленькая!
– Хуан, не слушай! Бей! Это приказ! – раздавалось откуда-то издалека.
– Вот она!..
Рука развернула бумажник и достала мне пластинку-голограмму с изображением маленькой кудрявой девочки. На вид ей было года четыре, может, пять. Тут его рука вновь дрогнула, и голограмма упала на землю, от удара активировавшись. "Двойная молния", статическая голограмма со встроенной динамической, высокого разрешения.