– А ты меня не обманешь? – засомневался маленький Паша.
– Чтоб я умер еще раз! Я покажу тебе, где живет много красивых, больших бабочек. Хочешь?
– Да.
Шаман схватил ребенка на руки и крепко по-отцовски обнял его, он побежал в том направлении, где реаниматологи хлопотали над безжизненным маленьким телом.
– Паша, закрой глазки, сильно-сильно, – мальчик подчинился дяде, хотя мама учила его, с чужими незнакомыми людьми не разговаривать, а тем более, с ними никуда не ходить.
Павел Шаман вместе с ребенком на руках прошел сквозь тела потных сосредоточенных врачей и положил Пашу сверху его же тела.
– Откроешь глаза, когда я тебе разрешу.
– Ага, – согласился мальчик, но подумал – мама его будет сильно ругать, если узнает про дядю Пашу.
Страшная боль пронизала тело ребенка, он закричал так, как будто впервые появился на свет, преодолевая родовые пути жизни.
– Господи! Живой, – хрипло произнес реаниматолог.
– С того света мальчик вернулся, – подтвердила медсестра.
– Как его зовут? – спросил второй реаниматолог, заступивший на смену, которая началась со спасения жизни самого маленького пациента.
– Да кто его знает! Главное – пацан живой Считай, второй раз родился! – ответил напарник, вытирая не по инструкции пот рукой со своего лица.
– Слава тебе Господи! – эмоционально выкрикнула медицинская сестра.
– Господа, доводите мальчишку до ума, всем спасибо, – поблагодарил коллег реаниматолог, чья смена должна была закончиться полчаса назад, – А я схожу к Зинаиде Тимофеевне, успокою, а то старушка переживает. Сообщу, что ее парнишка жив.
– Господи, что же ты так кричишь? – причитала старшая медсестра.
– Ему положено кричать, он живой, пусть кричит, – философски сказала медсестра, заступившая на смену.
Он вышел в коридор и увидел знакомый силуэт Зинаиды Тимофеевны, на плече у нее рыдала молодая женщина. Наверное, это мать мальчика, подумал реаниматолог.
– Я на часик вышла, как же так, Зинаида Тимофеевна! Что теперь будет?
– Лена, успокойся, даже если бы ты была рядом с Пашей в этот момент, ты бы ему помочь не смогла. Деточка, возьми себя в руки.
– Я умру, если с Пашей что-нибудь случится!
Реаниматолог решил разрядить обстановку. Эмоции в его работе отсутствовали, а вот ответственности хватало сверх нормы.
– Чего слезы льем? Хотите больницу затопить? Не выйдет! Живой ваш малыш, все в порядке.
– Господи!!!– закричала молодая женщина.
– Слава Богу, – перекрестилась Зинаида Тимофеевна.
– Мы не боги, но кое-что умеем, – подытожил врач.
Игорь Федорович Графский одиноко сидел на центральной трибуне стадиона «Финиш», он наблюдал, как тренировалась его любимая футбольная команда, которая опять проиграла важный матч. Он единственный зритель тренировочного процесса и один из многих – общественного позора. «Уроды!», – злился на футболистов финансовый гуру Задорожья, владелец футбольного клуба. Сколько денег истрачено впустую! На футбольных, впрочем, как и на политических, полях Графу патологически не везло. Его команда проигрывала, он проигрывал. Графский в школе считался круглым отличником, университет закончил с красным дипломом. Жизнь оказалась намного сложнее математических формул. Жизненные ребусы порой ставили в тупик прагматичного Графа.