– Это Катя и Таня, две подружки. Катю муж-алкоголик приревновал и покалечил топором, она – сирота, вот соседи ее и определили к нам, а Таню переехал трамвай, ее мама умерла через три года, теперь она живет здесь, – громко вещал Афанасий Петрович, забыв сообщить гостям, что квартиру Тани он приватизировал на своего сына.
– Какой ужас! Бедные девушки! Сколько они пережили! – подхватила эмоциональную эстафету от Тушкина директор благотворительного фонда Раиса Гавкало.
Черткова тошнило от половинок двух женщин, ползущих в его сторону, от нищеты, от вида человеческого несовершенства.
– Добрый день! – вежливо поздоровались подопечные.
– Здравствуйте, – дружно ответили гости.
– Афанасий Петрович, нам опять не выдали мыло, нам подмываться нечем! И туалетная бумага закончилась!
– Девочки, мыло будет, и с туалетной бумагой разберемся. Я гостей проведу и к вам, девочки, зайду, – заискивал с подопечными Тушкин.
«Господи, как они здесь живут без мыла и туалетной бумаги?» – подумала Жанна и, как настоящая пиарщица, решила проверить ужасающий факт отсутствия гигиенических средств. Она оторвалась от официальной экскурсии и зашла в ближайшую палату, благо двери в ней отсутствовали. Медсестры хаотично бегали по отделению с суднами, тряпками, ведрами, при такой нагрузке на одного медицинского работника, за которым закреплено пятнадцать инвалидов, входные двери в палатах являлись абсолютно лишним препятствием, поэтому у подопечных личное пространство отсутствовало. Увидев седую старушку, у которой парализована левая сторона тела, Жанна поздоровалась и деликатно ее спросила:
– Как вы здесь живете?
– Деточка, мы все мечтаем о быстрой смерти, даже молодые. Зачем так жить?
– А как вас зовут?
– Дарья Семеновна.
– Меня – Жанна.
– Очень приятно, Жанна.
– Дарья Семеновна, а это правда, что мыла и туалетной бумаги в отделении нет?
– Да есть здесь все. Кормят однообразно, но сытно. Что, Тушкин на жизнь жалуется?
– Да, Катя и Таня сказали, что в отделении отсутствуют гигиенические средства.
– Жанна, это он специально их подговорил, чтобы гостя разжалобить. Если бы деньги, которые дают спонсоры до нас доходили, мы бы здесь жили, как в дорогом санатории.
– Дарья Семеновна, спасибо за откровенность, обещаю, разговор останется между нами.
– Деточка, я ничего уже не боюсь, что они мне сделают, кормить перестанут? Я свою пайку Ванечке отдаю. Он – художник, церебральный паралич у него, а рисует как Бог. Его картины Тушкин продает, может даже за границу. Купит фруктов Ванечке, тот и радуется, как ребенок. Говорят, у Вани двоюродная сестра в России живет, ищет его.