Овощи и фрукты здесь были самыми дешёвыми из всех, раньше и позже увиденных нами на рынках других городов Таджикистана. Несмотря на это, когда Лёша, как человек более практичный и хозяйственный, чем я, начинал торговаться с продавцами, они ему охотно дополнительно уступали в цене. Вообще, в Орджоникидзеабаде отношение к нам было очень дружелюбным.
К местному колориту можно было отнести нарезанные кусками, чуть-чуть помятые дыни и арбузы, которые предлагали съесть прямо здесь столько, сколько сможешь, без ограничений, за 20 копеек! Мы с Лёшей, конечно же, воспользовались этой «халявой», и за 15 минут наелись так, что дальше, даже пробовать овощи и фрукты, стало проблемой. Не говоря уже про множество лепёшек самых разных видов, размеров и вкуса, а также шурпу, лагман и дымящийся в огромных котлах ароматный плов! Глазами мы бы съели всё, или, по крайней мере, попробовали, но наши желудки уже до отказа были наполнены практически бесплатными кусками дынь и арбузов. Обошли весь рынок, наполнили рюкзаки овощами и фруктами, и, с чувством выполненного долга, неспешно пустились в обратный путь.
Вообще, здесь не принято было спешить, вся жизнь аборигенов проходила размеренно, неторопливо. После московского сумасшедшего ритма жизни мы не сразу смогли войти в этот полусонный ритм существования. Но спокойная умиротворяющая обстановка постепенно начала действовать и на нас. Мы, наконец, перестали бежать неизвестно куда, непонятно зачем. Затем начали обращать внимание на такие «мелочи», как: природа, люди, арык, солнце и тому подобные.
Вскоре мы на подсознательном уровне стали чувствовать, что эти красоты нашего мира и составляют, в конечном итоге, радость бытия. Кроме того, при обычной для здешних мест жаре организм находился в расслабленном состоянии, и быстрый ритм жизни перегружал его, особенно сердце. Так что неспешность физической деятельности среди дня тут объяснялась, прежде всего, особенностями местного климата. Она была обыденной, устоявшейся нормой жизнедеятельности среднеазиатских народов с незапамятных времён. Впрочем, подобный образ жизни характерен и для народов других стран Востока с жарким и сухим климатом.
В декабре 1993 года мне было удивительно читать в средствах массовой информации о том, что город Орджоникидзеабад (на тот период времени – Кофарнихон) является оплотом оппозиционных формирований состоящих из уроженцев Курган-Тюбе, Горного Бадахшана, Памира, Гарма и прочих районов, в которых господствовали антиправительственные исламистские настроения. [6]
Иными словами, одна таджикская армия без видимых (для европейца) причин всеми современными средствами уничтожения и разрушения истребляла другую таджикскую армию, попутно разрушая до основания таджикский городок. Уму непостижимо! А если бы кто-нибудь предположил подобные события в эпоху СССР, его бы просто подняли на смех. Представляю, что стало после этой бойни с небольшим тихим городком, с его глинобитными мазанками, дружелюбным мирным населением. Думаю, что вряд ли что-то осталось от построек частного сектора. Хорошо ещё, если жители успели до штурма покинуть город. Дорого обошёлся (ещё и сейчас обходится, да, похоже, и долго будет обходиться) раскол в обществе по клановому принципу жителям Орджоникидзеабада (Кофарнихона), да и большинства городов и посёлков Таджикистана, включая столицу – Душанбе. Отряды непримиримой оппозиции до сих пор контролируют некоторые труднодоступные горные районы.