Чувствую себя несколько приободренным, тот улыбнулся краем рта
На самом деле, новость о его матери не то чтобы так уж сильно удивила Берта: он, пожалуй, всегда подозревал что-то подобное. Очевидно, матери своей он никогда не знал, а на вопросы о ней отец реагировал тем, что неуклюже уводил разговор в другое русло. Даже те крупицы сведений, что мальчику удавалось все-таки вытянуть из папаши, выглядели неправдоподобно, поэтому однажды он просто плюнул на это дело. В общем, парень не слишком расстроился. То, что он полуэльф, ему даже казалось занятным.
Как всегда без предупреждения, Нээль поднялась, чтобы переодеться в ночное. Оказалось, странные перемены произошли не только в ней: мальчик, к его довольно вялому удивлению, больше не стеснялся ее. Факт того, что не стоит робеть перед ее голым телом, как таковым, вдруг принялся им легко и как-то сам собой. Юнец почти без эмоций наблюдал за тем, как она, изящно поставив ногу на спальную полку, скатывает с нее чулок. Женщина подняла на него глаза, но он не отвел взгляда, как обязательно поступил бы раньше. Она хмыкнула, прежде чем продолжить
Юноша сам не понимал, что с ним такое случилось. Это вряд ли вопрос настроения, как ему показалось. Возможно, в его ослабевшем страхе перед Нээль играло роль его болезненное, отчасти апатичное состояние. А, может, хотя на ритуале он так и не завладел ее чувствами, они просто стали ближе. В человеческом смысле.
Так или иначе, даже когда эльфийка избавилась от верха, обнажив бюст, Берт созерцал ее без смущения.
Нээль вдруг замерла, остановив на нем взгляд больших синих глаз. Она рассматривала его со своим обыкновенным холодным любопытством, не торопясь надевать ночное платье. Подросток вспомнил тот момент в кабинете служанки, когда эта женщина впервые показала ему грудь. Тогда он был шокирован, сейчас же он довольно-таки отстраненно оценивал совершенство форм.
— Тебя просто не узнать, — наконец, сказала она.
— Да уж. Наверное, я выгляжу настолько плохо, что меня мать родная не узнала бы, — не слишком весело усмехнулся юноша.
Эльфийка как-то странно посмотрела на него, после чего оделась.
— Я не о том. Ты не хочешь меня. Нет похоти.
Если бы не абсолютно спокойный тон, Берт бы подумал, что она обиделась.
— После такого, тетя Нээль, я еще очень долго ничего не захочу.
— Отныне ты будешь более сдержан, — уверенно сказала женщина, присаживаясь.
— Потому что меня...инициировали, и теперь я оалви?
— Да.
Берт почесал затылок. Его спутница не торопилась спать, вместо этого она снова взяла книгу и стала читать, лежа на животе и качая босыми ногами в воздухе, как школьница. В былые времена мальчик не остался бы равнодушен к этому, но сейчас сама мысль о сексуальном возбуждении отдавала болью.