Последнее время Витя зачастил в соседний район на хутор Средний. Там завелась у него подружка толстушка, поэтому выезжал он к вечеру, ночевал у неё, а с утра двигал на пруд. Коновалов знал об этом, и, поздоровавшись, спросил,
– Опять на Средний едешь?
– Да.
– Ты ведь в курсе, что у меня машина не на ходу. А тут одного знакомого мужичка нужно подбросить до хутора Восточного. Тебе это по пути. Так как?
– Можно. Пусть приходит.
– Понимаешь, не всё так просто. Он по самые тесёмки пьяный у меня во дворе спит.
– А чего ты так за него переживаешь?
– Чувство вины. Это ж я его и напоил бабушкиной сливянкой. Кто ж знал, что он таким хлипким окажется?
– Слышал я про эту сливянку.
– Зачем слушать? Я тебе налью пару бутылок, попробуешь. Только ты с ней осторожнее, за рулём ни в коем случае.
– Так это другой разговор! Жди.
Вернувшись, Коновалов перетащил Сиротина ближе к воротам. Вскоре мотоцикл заехал во двор. Фунт скептически осмотрел лежащего, и заметил,
– Похож на труболёта.
– Похож, но он не труболёт.
– Где ты с ним познакомился?
– Когда-то я на этом Восточном делал забор.
– У него?
– Нет, но ведь хуторские люди на виду.
– Так его возле трассы оставить?
– Если проснётся, то оставь, сам дойдёт. А если нет, то будь человеком, довези до места. Там в конце увидишь тополь пирамидальный возле двора, он на хуторе один такой, не спутаешь. Оставишь его на улице и всё. Тётку во дворе увидишь, так не разговаривай с ней. Она злая, как сатана, подумает, что ты его собутыльник, ещё палкой огреет. А этому перепадёт само собой.
– Воняет он.
– Бедняга расслабился, и видно ложку для смазки пропустил.
– По запаху, так целый котелок. Коляску вымажет.
– Я её картонными ящиками застелю. Потом выбросишь.
Они запихнули капитана в коляску, и Витя повез Сиротина в глухой хутор за одиннадцать километров от станицы. Едва Родион закрыл ворота, как подкатил другой мотоцикл. Это знакомый медник привёз ему запаянный и прочищенный автомобильный радиатор. Коновалов расплатился, и он уехал. Родион поставил радиатор на крылечке, и пошёл звонить в милицию. Набрав номер, он услышал голос,
– Дежурный Федякин слушает.
– Это я, Родион Коновалов.
– Тебя ещё не забрали к себе твои братья черти?
После некоторых препирательств Федякин соединил его с Куропаткиным, который уже собирался домой.
– Здравствуйте товарищ опер. Это Коновалов.
– Чего тебе?
– У меня дома происшествие случилось. Серьёзное. Пропал московский сотрудник ОБХСС капитан Сиротин.
– Как это пропал? И как он у тебя оказался? У тебя Коновалов вечно какая-то хрень приключается.
– Да если бы он просто ушёл, то и бог с ним, а тут обстоятельства такие, что вам обязательно сюда нужно приехать, и желательно одному.