Субстанция была подозрительно похожа на фруктовый кисель, но имела на редкость мерзостный вкус. Такое бывает, если в обычный кисель хорошо добавить соли. Для здоровья напиток безвредный, но очень противный.
– Вообще-то, по правилам хватило бы и полбутылки, но для надёжности, впорите ребята всё до дна. Знаю, будет нелегко, но вы народ бывалый, и не такое пили. И учтите: до субботы боже избави, нарушится инкубационный период, ну, а потом, пейте от души, сколько влезет. Да про всё, что здесь было – молчок. А где папки?
– Да понимаешь, Панфилович по пьяни их в топку кинул, думал мусор.
И радостные мужики отправились по домам. Их ждал праздник.
Родион, стоя во дворе Валиного дома, размышлял,
– Ну вот, всё получилось. Клиент спит в кровати, которая уже находится в речке. Да, но ведь никто об этом не знает! Нужно организовать присутствие наблюдателей, без них всё впустую. Что ж, время есть.
Маша Перелупова, она же Лупатая, получила свою кличку не от фамилии, а за большие, слегка выпученные глаза. Тем вечером она возвращалась домой от двоюродной сестры Любы. И ей, и Любе было слегка за тридцать. Маша была замужем, и жизнь её в серых буднях текла довольно однообразно. А у разведённой Любы жизнь была полна событий сексуального характера, и она не скучала. Вот и сейчас Лупатая вспоминала свежий Любин рассказ о том, как её на днях изнасиловали. Люба была женщиной страстной, и на мужчин жадной, за что супруг её и бросил.
Шла она вечером с работы, а идти было через пустырь возле путей. Вот там её и тормознули двое молодых ребят, лет по семнадцати, один из которых был с гитарой. К удивлению насильников, она не стала сопротивляться, и, перехватив инициативу, сама установила очередь, сказав гитаристу, что он будет вторым. Судя по всему, ребята вообще были девственниками, так как сильно волновались. Уступчивость жертвы их сбила с толку, но природа взяла своё.
В шутливом совете насилуемым женщинам говорится, что если ничего нельзя сделать, то нужно постараться получить удовольствие. Люба изначально решила удовольствие получить, и получила его. В быстром оргазме она запустила ногти в спину парнишки, и громко издала страстный вопль. Хлопцы видимо не знали о таких бурных проявлениях, подумали чёрт-те что, и задали дёру. Люба пыталась удержать хоть кого-нибудь, хватала их за ноги, но они вырвались, и растворились в сумерках, оставив ей в качестве трофея брюки активного любовника. На следующий день она принесла эти брюки на работу и показала их подругам, а затем стала жаловаться на то, что насильник какой-то трусливый нынче пошёл. Лупатая ей откровенно завидовала. Себя она считала симпатичнее Любы, а, вот, поди ж ты – никто на неё не кидается.