Маша свернула в свой тёмный переулок, и тут же сильная рука схватила сзади её за волосы, а другая рука зажала рот. Странно детонирующий голос негромко сказал на ухо,
– Будешь орать – придушу.
Сердце Лупатой сладко заныло – вот оно, сподобилась, сейчас начнёт насиловать. А может быть их даже двое? Она закивала головой и замычала, давая понять, что будет молчать как рыба. Бубнящий голос сказал,
– Скидавай куртку!
Маше такой подход очень понравился. Сразу видно, что мужчина основательный, заботится, чтобы не на голой земле. Да, такой без штанов не удерёт. Голос что-то бубнил, но она не прислушивалась, торопливо снимая куртку. Затем последовал сильный толчок, и она упала на траву под забор, раскинув полные ножки. Закрыв глаза, замерла в ожидании, а в голове неслись мысли,
– С чего начнёт? Будет ли снимать лифчик?
Но ничего не происходило. Открыв глаза, она увидела силуэт уходящего за угол человека с её курткой в руке. До неё дошло, что насильник вовсе не насильник, а грабитель, и нужна ему не она сама, а её куртка. Маше захотелось догнать его и спросить,
– Ты чё, дурак? Да на хрена тебе женская куртка с прожженной дырочкой на боку, если в руках твоих находится такая аппетитная жертва?
И она пошла следом за грабителем, сама не зная зачем. Для неё стало ударом, когда он свернул к дому Вали Слабой. Тут-то Маша и вспомнила слова грабителя во время снятия куртки,
– Разоделись как у Парижу, ходють у болоньях, а Валюхе надеть нечего.
Получалось, что ею побрезговали ради Слабой. С помощью Машиной куртки добиться расположения этой образины? Боже, разве она хуже этой тупой уродки?
Жажда мщения заполнила весь организм, и Маша, вытирая слёзы обиды на своих больших глазах, припустила в милицию. Родион, конечно, этих её переживаний не знал, но видел Машины манёвры, и специально не прятался. Он отдал Вале куртку, как подарок от него, Деда Мороза. Ему нужны были наблюдатели, и он их организовал. Захватив тачку, он отправился восвояси. О дальнейших событиях он узнал позже, хотя и не во всех подробностях.
Потом я упрекнула Родиона,
– Как ты мог пойти на такое – ограбить в потёмках женщину?
– Какой там грабёж? Это ж бутафория.
– Так она-то этого не знала! Перепугалась насмерть бедненькая.
– Что-то не заметил я у неё испуга. Она как-то странно себя вела. Видно ей даже хотелось стать жертвой, только не грабежа. Наверное, в жизни этой бабенки маловато происходило событий, так я ей устроил настоящий праздник души. Она ведь стала героем своего района, о ней вся улица говорила четыре дня, пока на их краю кто-то не повесился. Эту злополучную куртку она потом так и подарила Слабой. Возможно из благодарности.