Мучительница осторожно опустила взгляд на Лерины руки, обратив внимание на напряженные костяшки пальцев, с силой вцепившихся ей в колени.
Лера стиснула зубы. Мучительница подняла голову и улыбнулась:
– Мне кажется, что ты плохо себя чувствуешь. Давай придумаем, чем тебе помочь?
Лера смотрела на ее рот, на ее пухлые розовые губы, искривленные в насмешливой ухмылке садиста, и ее затошнило от гнева, разрывающего ее нутро.
– Скажи, что тебя беспокоит? Не надо меня бояться, ведь я твой лечащий врач.
Врач!
Лера беззвучно усмехнулась. Лицо ее исказилось в гримасе глубокого омерзения и бессильной ярости.
Мучительница уловила знаки ее мимики.
– Что такое? – спросила она, – У тебя есть сомнения?
Лера отвернулась, уставившись в окно, через мрачную решетку которого было видно серое осеннее небо.
– Лерочка, ты знаешь, где ты находишься?
Нахмурившись, Лера снова вскочила на подоконник.
Где-то в глубине комнаты, за ее спиной, Мучительница повторила свой вопрос. Лере показалось вдруг, что она находится где-то далеко-далеко, и голос ее, звучавший приглушенно, сбитый резкими проявлениями посторонних шумов, отзывался эхом, разносясь по всему помещению и прокрадываясь куда-то в самую глубь ее головы, мерзким склизким щупальцем заползая в ее ухо, вслепую пытаясь прощупать мозг.
– Где мы?
Лера припала лицом к стеклу. Каспер, стоящий за окном, помахал ей рукой.
– Мы в лаборатории, и вам это прекрасно известно. Зачем же вы спрашиваете об этом меня? Неужели вы думаете, что я ничего не пониманию? За кого вы меня здесь считаете?
Лерин голос перешел на крик, тело ее мгновенно покрылось слоем колючих мурашек, ее заколотило, ей стало холодно.
– Лерочка, успокойся. О какой лаборатории ты говоришь?
– Это уж вам виднее, о какой лаборатории! О мерзкой подпольной лаборатории, куда вы затаскиваете своих беззащитных жертв для того, что измучить, довести бедных людей до состояния полного умопомрачения и мучительной смерти!
– Лерочка, девочка, сядь.
Лера снова взглянула на Каспера, и он величественно взмахнул рукой, сдвинув свои густые топорщащиеся брови, смотревшиеся карикатурно на всем его нелепом лице. Он решительно махнул ладонью.
– Это гнусно, гнусно! – крикнула Лера так громко, что ей самой показалось, что бедные легкие ее, только что наполненные было воздухом, лопнут, взорвутся, не выдержав артериального давления, с жаром распирающего ее изнутри, да воздействия мерзкой жидкости красновато-коричневатого цвета, которая поступила в ее кровь вместе со скрытыми препаратами и уже начала действовать, разливаясь по всему ее нутру, поражая все внутренние органы. Она начала задыхаться, – Это гнусно, бесчеловечно!