– И как прошла встреча?
– К сожалению, без большого результата. Многие не желают откровенно разговаривать.
– А что ты хочешь? – вдруг раздраженно буркнул Кулаков. – Где найти дураков, которые будут сами себя оговаривать?
– Наша задача их искать. А тех, кто не хотят быть откровенными со следствием, мы должны заставлять делать признания.
– Да, это ты верно говоришь, – как-то невнятно промямлил прокурор.
Анна недоумевала: что это с ним? Он не похож на самого себя.
– Вот что я стал в последнее время думать: а не поторопились ли мы с делом Миловидова?
Анна невольно насторожилась. Предчувствие говорило ей о том, что что-то произошло.
– В каком смысле поторопились, Андрей Валентинович? Преступления налицо.
– Есть такая умная пословица: каждому овощу свое время. Это дело политическое. Вот я думаю: пришло ли ему время?
– Если, как вы говорите, это дело политическое, то его тем более следует довести до конца. Когда криминал соединяется с политикой, это представляет особую опасность для общества. Не вам мне разъяснять такие азбучные истины.
Кулаков молчал. Он хмуро смотрел перед собой, словно боясь взглянуть на Анну. Ей на память пришли слова губернатора о давлении, которое будет оказываться на прокуратору в связи с делом Миловидова. И вот, судя по всему, она видит результат этого давления.
Анну захлестнуло негодование. Нельзя же быть таким слабовольным! Кто-то на него надавил, а он уже готов поднять руки кверху. Разве это прокуратура, разве это прокурор?
– И что вы хотите от меня непосредственно, Андрей Валентинович?
Этот вопрос заставил Кулакова все же поднять на нее глаза. И она прочитала в них муку. И сразу же негодование на него испарилось. Он – слабовольный, а потому несчастный человек. И сейчас действует и против своего желания и против своих убеждений. Для него, в самом деле, лучший вариант – поскорее уйти на покой.
– Почему бы тебе не передать это дело другому следователю? И забыть о нем.
– И кому конкретно?
Кулаков налил из графина воды и выпил.
– Я думал поручить его Дудницкому.
Анна едва не рассмеялась вслух. Дудницкий славился тем, что запарывал все дела. Неофициально его держали именно для таких случаев: когда возникала потребность какое-то дело спустить на тормоза – его поручали ему. Если я стану прокурором, подумала Анна, то первым делом уволю Дудницкого. За профессиональную непригодность.
– Вот что, Андрей Валентинович, – решительно произнесла Анна. – Дело я никому добровольно не передам. А издадите приказ, буду его оспаривать в вышестоящей инстанции. Я уже много накопала. И хотя дело, в самом деле, трудное, есть все шансы его успешно довести до финала. Это моя позиция. И я ее не изменю. Вы меня поняли?