Когда белая папаха счастливого обладателя стиральной машинкой исчезла в толпе, Евсеев протянул Вене пачку замусоленных леев. «Буржуй» поздравил с удачной сделкой. Юра предложил быстренько «сматывать удочки». Один РАЗ стиральная машинка уже отработала. Скутельника грызла совесть. Он представлял как домочадцы «интеллигента» оживлённо сгрудятся вокруг покупки, как гордо хозяин воткнёт штепсель в розетку, как щёлкнет тумблером и все, затаив дыхание, уставятся на машинку… Потом хозяин начнёт стучать по ней пальцами, кулаками, ногами. Потом перенесёт гнев на затылки и ягодицы домашних. Потом схватит машинку и помчится на рынок, жаждая крови…
– Не кручинься, Веня, – подбодрил Евсеев, укладывая вещи со стола в сумки. – Сегодня ты его, завтра он тебя.
Слова прозорливого Евсеева оказались пророческими. На следующий день Веня стал жертвой не одного румына, которого он, кстати, больше не встречал, а преступного сообщества румынских граждан, именуемого «шайкой кидал», о которых знал понаслышке, но воочию не сталкивался.
После удачного дебюта со стиральной машинкой Венедикт осмелел, обнаглел и вошёл в раж, да так, что продал вместе с трусами и майками шахматную доску, взятую в поездку коротать время. Жажда наживы охватила Венедикта. Он бы снял с себя последнюю рубашку, но моросящий дождь и холодный северный ветер остудили его пыл.
Свободный с утра он прогуливался вдоль рядов и присматривал за карманниками. Они шныряли в толпе в поисках поживы. Творческий коллектив в полном составе во главе с директрисой Горчаковой и чиновниками из министерства культуры трудился в поте лица на благодатной ниве городского рынка. Наталье Игоревне понадобилось обменять тысячу советских рублей на румынские леи. Веня самонадеянно вызвался помочь. Опьянённый спиртом и успехом он почувствовал в себе предпринимательскую жилку и отправился в одиночку менять деньги здесь же на рынке «с рук» по более выгодному курсу. Осторожный Евсеев предостерегал приятеля от опрометчивых поступков, но тщетно. Неведомое доныне чувство материального благополучия породило в советском гражданине ощущение могущества и раскрепощения. Индивидуальное предпринимательство раздвигало тесные рамки ежемесячного оклада до необозримых горизонтов, за которыми счастливой звездой мерцал вожделенный металл подержанной «тойоты» с «правым» рулём и, о, хвала всевышнему! – «мерседеса» с откидным люком на крыше. А там кооперативная квартира, роскошная шуба жене на зависть ехидным соседям и полёт, а, была, не была, в Египет к Красному морю в отель с пятью звёздами, где всё включено и коньяк, и пиво, и пьяный восторг при луне с брызгами и воплями «я сделал ЭТО!» в бассейне с подогревом, и пальмы, и верблюды с пирамидами, и чаевые арабу «на, получи, морда черномазая» и кораллы со сказочными рыбками «ни хрена себе, красотища!» Вирус «счастья» и вседозволенности жалил Веню румынскими купюрами в нагрудном кармане «варёной» куртки с заклёпками вместо пуговиц.