Она скоро вернулась ко мне, еще более прежнего задумчивая и грустная.
– Это был, кажется, Клон? – спросил я, не сводя с нее глаз.
– Да, – сказала она.
Она отвечала рассеянно и не смотрела на меня.
– Как он разговаривает с вами? – спросил я несколько отрывисто.
Как я и ожидал, мой тон поразил ее.
– Знаками, – ответила она.
– Не находите ли вы, что он… немного сумасшедший? – решился я спросить.
Моей целью было заставить ее разговориться.
Она вдруг пристально посмотрела на меня и затем опустила глаза.
– Вы не любите его? – сказала она с оттенком вызова в голосе. – Я заметила это.
– Я думаю, что он меня не любит, – возразил я.
– Он менее доверчив, чем все мы, – простодушно ответила она. – И это вполне естественно для него. Он лучше знает людей.
Я не нашелся, что ответить, но она, кажется, не обратила на это внимания.
– Я искал его и не мог найти, – сказал я после некоторого молчания.
– Он был в деревне.
Мне очень хотелось продолжить этот разговор, но как ни далека была она от подозрений против меня, я не решился на это. Я пустился на другую хитрость.
– Мадемуазель де Кошфоре сегодня, кажется, не совсем здорова? – сказал я.
– Нездорова? – небрежно повторила она. – Да, сказать по правде, я боюсь этого. Она слишком много беспокоится о… человеке, которого мы любим.
Последние слова она произнесла с некоторою нерешительностью и затем с живостью посмотрела на меня. Мы сидели в эту минуту на каменной скамье, спинку которой образовала стена дома, и, к счастью, нависшая над нею ветка ползучего растения до некоторой степени закрывала мое лицо. Не будь этого, мадам могла бы многое прочитать на нем, потому что оно, наверное, изменилось при этих словах.
Но голосом я мог лучше управлять и поспешил как можно более невинным тоном ответить:
– Да, конечно.
– Он в Бососте, в Испании. Вы знали об этом, я вижу? – резко спросила она и опять пристально посмотрела мне в лицо.
– Да, – ответил я, начиная дрожать.
– Вероятно, вы слышали также, что он… что он иногда приезжает сюда? – продолжала она, понизив голос и вместе с тем придав ему оттенок настойчивости. – Или, если вы не слышали об этом, вы догадываетесь?
Я был в затруднении, что ответить, и на мгновение почувствовал себя как бы нависшим над пропастью. Не зная, насколько сведущим я могу выказать себя, я решил искать спасения в любезности. Я отвесил поклон и сказал:
– Было бы удивительно, если бы он не делал этого, находясь так близко и имея здесь подобный магнит, сударыня.
Она издала долгий судорожный вздох, вероятно, вспомнив об опасности этих свиданий, и снова облокотилась о стену. Я услышал еще один вздох, но она продолжала молчать. Через минуту она поднялась с места.