Три женских возраста (Ренар) - страница 7

Ни Анна, ни Алька ничего особенного в ней не заметили. От желания спрятать свою радость Ванесса вдруг стала очень внимательна к близким: суетилась вокруг невестки, уговаривая ту поесть вместе с ней и заранее зная, что получит отказ, беспокоилась об Аннином здоровье, рассказывала что-то смешное… С Алькой они едва успели перемолвиться двумя фразами: за внучкой зашли приятели, и девушка убежала на дискотеку. В кои-то веки Ванесса порадовалась этому обстоятельству, хотя она не приветствует ночные походы внучки в клубы. Женщине нестерпимо хотелось побыть одной, но в то же время она чувствовала почему-то свою вину перед близкими за то, что так преступно счастлива. Это в ее-то возрасте!

Ванесса поела, вымыла за собой тарелку и чашку, потом сняла макияж, приняла душ. Даже привычные действия сегодня исполнены для нее особого смысла, как будто теперь она делает все не просто так, не потому, что так заведено испокон веков, а ради мужчины, который в эту самую минуту думает о ней, вспоминает ее слова и улыбку. Ванесса даже знает, как он о ней думает – лежит на диване, закинув руки за голову, и иногда резко вскидывает одну бровь, левую… Удивительно, когда она увидела Станислава сегодня, первое, что приковало к себе ее взгляд, были его черные как уголь, совершенно прежние ресницы, и это почему-то потрясло женщину. Наверное, потому, что на фоне поседевших бровей и серой, как пыль, шевелюры его глаза сверкали так же, как пятнадцать лет назад. Да что пятнадцать – как тридцать пять лет назад, когда они познакомились!..

Господи, ведь с тех пор целая жизнь прошла! Даже две жизни. Альке вон семнадцать уже, совсем взрослая девчонка, а тридцать пять лет – это вдвое больше, но Ванесса все помнит так живо, так ярко, словно и первая встреча со Станиславом, и ее молодость были вчера… Ну или позавчера. Страшно думать, что все это осталось в далеком прошлом. Хотя разве она боялась чего-нибудь сегодня, когда ее ладонь привычно лежала в сильной ладони любимого мужчины и когда ее тело всякий раз, когда трамвай трясло, прижималось к его телу?..

Она испугалась только один раз – когда Станислав близко-близко склонился к ней: «Дай я на тебя посмотрю!» Он гладил пальцами ее кожу, дотрагивался до губ, на которых уже не было помады, и улыбался. Ванесса чувствовала на щеке мятное дыхание, и ей было ужасно хорошо… Но в какую-то секунду женщину вдруг захлестнула паника – вот сейчас Станислав увидит, как она постарела, как изменили ее годы, и в темных глазах она прочитает приговор себе… От этой мысли по телу побежали мурашки, и Ванесса тихонько отодвинулась от Станислава, мир вокруг сразу навалился на нее дребезжанием трамвая, гулом голосов и холодом кожаного сиденья. Если бы Станислав не сказал в этот момент, что она самая красивая, самая родная для него, она бы, наверное, выскочила из трамвая на первой же остановке. Под любым предлогом или даже без него, потому что это было по-настоящему страшно – выдержать взгляд человека, который часть твоей жизни, лучшая часть… Но Станислав прошептал единственное, что Ванессе хотелось и надо было услышать, и ее паника моментально растворилась в этом теплом голосе.