– Да он мне вообще как-то близок стал, – съязвил Николай.
– Вот именно! Но сейчас вы заткнетесь! Оба! Паша только сегодня кони двинул, у его духа впереди еще те самые 9 дней, и только от нас он может узнать и про Информацию, и про электричество! Сечёте, не? У нас ручки появиться могут! Пашкины ручки. Еще на девять дней, по крайней мере! Единственная задача – подчинить себе Павлика! Или перевоспитать!.. Ну, что молчите? – И Василий победно рассмеялся.
Приятели были, действительно, радостно обескуражены, это ясно читалось на их призрачных лицах. Николай заулыбался:
– Ну, ты, Васька, молоток!
– То-то! Может статься, Колёк, нерест пройдет благополучно! В лучшей клинике города!
Толстый полковник яростно шагал туда и обратно перед входом в штабную палатку. Его мысли были крайне далеки от мотострелковой суеты, от военно-полевого распорядка и даже от хлопот по звездной плодовитости погон. Остановившись меж двух невысоких ёлок, полковник присел на корточки и вырвал из пожухлой травы три прекрасных боровика – два крупных, с матово коричневыми шляпками, и помельче – с бежевой. Только на мгновение грибы заняли его внимание. Полковник швырнул боровики в природу и чуть не бегом двинулся в палатку.
– Костяхин! – орал полковник по рации. – Стрельбы на завтра назначены?.. К черту завтра! Начинаем сегодня. Немедленно начинаем!.. Что «мишени»! Что «мишени»!.. Если мишени не подготовил, так это твои проблемы, что ты мне про мишени, Костяхин!.. В общем, так! Даю новую вводную! Мишень есть! Её надо обнаружить, догнать и обезвредить! Условного противника взять в плен! Это условный дезертир капитан Сидоров! Условные трофеи – в штабную палатку! Трофеи – это условные деньги условных наркоборонов, как бы для условных террористов! Все эти бутафорские трофеи доставить мне лично! Бери 10 бойцов и три броневика! Короче, любыми силами – вертолет запроси, разведчиков пошли! А сама мишень – бронетранспортер без опознавательных знаков. В настоящий момент двигается по трассе в направлении города! Связь со мной – постоянно! Выступайте! Немедленно! Всё!
Воткнув трубку в рацию, он тяжело вздохнул и вытер со лба испарину. Руки его слегка дрожали. Сам себе он чуть слышно сказал:
– Можем же мы хоть разок что-нибудь слегка перепутать… во время учений.
Полковник убедился, что коньяка в кружке больше нет и утопил тяжелое тело в завизжавшей пружинами раскладушке. Неподалеку от штабной палатки, один за другим, завелись несколько БТРов.
– А как мы его себе подчиним-то, этого Пашку, земля ему пухом, – озадачился вдруг Стас.