Николай обернулся на мальчика. Дед, тяпнув водочки, уминал котлету с картошкой, а Сеня весьма неуверенно читал: «Самый хитрый из нас, владелец ружья или лодки, отправляется на корму, остальные, человека два – три, – в бечеву…»
– Если, как ты говоришь, он с Информацией общается, так, может, передадим ему, что мы здесь? – продолжал почему-то шептать Василий.
– Ну и что? А дальше?
– А дальше посмотрим.
– Ну, давай… – Николай зажмурился и попросил: – Уважаемая Информация, дайте понять этому парню, что мы здесь.
Мальчик почти сразу остановил чтение и поднял голову:
– Погоди, дядь Валь…
– …Что, опять голос тебе? – крякнул старик, наливая в стакан.
– Погоди!.. – Сеня закрыл глаза и сосредоточился.
Вдруг Николай неожиданно охнул, зажмурился и через несколько секунд удивленно открыл глаза:
– Ни фига себе! Он со мной разговаривает! Через Информацию.
– И что он говорит? – спросил Стас.
– Да! Говорит-то он что? – торопил Вася.
Мальчик встал над столом и принялся с живым интересом оглядывать комнату. При этом выражение его лица было каким-то странным. Можно сказать, страдальческим.
– «Что говорит!» – Николай нахмурился. – Вы не поверите! Идите, говорит, в жопу, вас много, а я один.
– Тьфу, ядрён батон! – Василий выругался иначе. Обернувшись к столику, он во весь голос заорал Семёну:
– Молокосос! Предсказатель дедушкин! Как ты со старшими разговариваешь!? Сопляк!
На что мальчик, бегая взглядом по книжным полкам, неожиданно ответил:
– А чего вы обзываетесь-то? Вы мне уже надоели все! «Мы здесь»! Ну, и что, что вы здесь?!
Дед Валя во время этого диалога вёл себя странно. Опустив глаза, он суетливо тягал ко рту кусочки хлеба, которые отламывал от буханки, и мелко-мелко жевал. Выражение его лица можно было трактовать как соболезнование.
Сеня резко сел и уставился в книгу. Ноздри его раздувались, как меха. На страницу капнули две слезы.
– Успокойся, Семен, – тихо сказал дед Валя, боязливо оглядывая темные углы комнаты, – пройдет это. Успокойся. Выздоровеешь.
Мальчик, попытавшийся было срывающимся голосом продолжить чтение рассказа Шукшина, вдруг просто взорвался:
– «Выздоровеешь!» Дядь Валь! Ты так и не веришь! Ты что, как все?!!
Оба замолчали. Дед – в тарелку, мальчик – в книгу. Из коридора пришел, помахивая хвостом, растревоженный людскими эмоциями пес. Просунувшись между дедом и мальчиком, он секунду поразмышлял о том, кто больше нуждается в сострадании, и мягко водрузил тяжелую голову на колени Семену.
Василий, Николай и Стас безмолвствовали. Тишину в комнате нарушало лишь мерное тиканье антиквариата. Стас почему-то счел нужным подойти к мальчику и положить призрачную ладонь на его светлую макушку. Сеня этого не заметил.