Она двумя руками сорвала большое яблоко и медленно протянула мне. Я взял её руки и прямо из них укусил плод. Лолита улыбнулась и тоже укусила в том месте, где укусил я. Мы кусали по очереди яблоко, луна золотила её волосы, но глаза Лолиты были черны и пугающе таинственны. Она приблизила лицо своё к моему и прошептала:
– Сейчас на нас закричит… Бог! Сейчас он нас прогонит! Но знаешь… давай сами убежим отсюда! Бежим!.. – закричала она громко и побежала к полю, укрытому тонкой полосой тумана. Лолита бежала, а за ней тянулась тёмная полоса травы.
– Лолита, за тобой след остаётся, – крикнул я, – ты можешь рисовать на поле в тумане!
Она остановилась и повернулась ко мне. Она казалась такой маленькой в туманном поле.
– А мы с тобой не потеряемся? – донёсся её крик. – А то потом я вырасту, ты встретишь меня и не узнаешь?.. Если ты увидишь у кого-нибудь на груди родинку-сердечко, то знай – это я! Я нарисую тебе её!
И Лолита побежала по полю полукругом, а потом ещё одним полукругом и ещё, туман разлетался под её ногами, и на поле в тумане проступали едва уловимые контуры сердец и тут же таяли. Лолита бежала всё дальше, всё глубже погружаясь в туман и исчезая в нём… тая в нём… пропадая…
– Лолита, всё хочу спросить, сколько тебе лет?
– А сколько тебе нужно?
– Хм!.. Ну, ты даёшь!
Солнечный июльский день. Мы шли с Лолитой через поле. Высокая, тёплая трава хлестала нас по ногам, в ней жужжали пчёлы и, порой, что-то попискивало, а высоко в небе быстро летело огромное тёмно-синее облако с рваным, озарённым солнечным светом краем. Поправляя на плече лямку этюдника, я заметил косой взгляд Лолиты.
– Что-то давно не было у тебя хороших работ, – сказал она с досадой, покусывая травинку.
– Видать, у меня полоса такая, – вздохнул я.
– Полоса? Это что – имя той девушки, что тебе пишет?
– Не остри и не ревнуй, – сказал я, пытаясь щёлкнуть её пальцем по носу, но промазал.
– Я не ревную, а сержусь! Что ни письмо от неё, так полоса у тебя начинается. О чём хоть она пишет?
– Лолита, о таком не спрашивают.
– Разве можно такие письма писать, чтобы настроение у человека портилось? – возмутилась она. – Вот я бы тебе писала такие письма, что ты бы гением стал!
– Ну и что бы ты мне написала?
Лолита чуть подумала, закусив тонкую, сплетённую по пути, косичку.
– Вот, например:
«Виталька, пишет тебе Лолита! Приходи скорее ко мне, я лежу вся разогретая и нетерпеливая!»
– Что-что? – опешил я, – это ты о чём?
– Это я о том, что ты вечно опаздываешь, терпение моё кончается, с меня вчера уже кожа начала сходить от солнца, сколько же можно на песке валяться и тебя ждать!? Ну, как тебе моё письмо? – усмехнулась она.