Как ты мог, папочка, скажи, пожалуйста… все самое дорогое оскорбить… оплевать…
Бывало, выйду, десятилетняя, во двор гулять с девчонками – зовут «Лида, выходи». А твоя Галя встанет у окна на кухне, скрестит руки на груди и смотрит на нас, а мне, папочка, все это было тяжко, с самого начала, невыносимо видеть тетку эту, понимаешь ты это, папа?? Мне, твоей любимой дочери, нельзя было во дворе гулять под ее надзором! И разве я одна страдала от этого твоего счастья?? А мамочка? Как ей было, а, папа? Видеть твою новую любовь и самой тосковать? Наверное, поэтому мы с мамой тогда собрались и переехали в другой района Киева, не такой престижный, пыльный, где цвели тополя вдоль всей улицы, и я еле привыкала к новым подругам, к новым именам, соседям, улицам, дворам, но там были художественные мастерские, там работали художники, и рядом жили, а еще через несколько лет я познакомилась там со своим вторым мужем…
2.
Брата папа оставил почему-то у себя, хотя у его Гали и свои сыновья были… Мы с мамочкой переехали, но школу я не поменяла, ходила туда, ездила, по-разному, в зависимости от того, как битком был набит автобус, или погода была хорошая, школа номер сто два, позади кинотеатра имени Довженко.
Совсем недавно, пару лет назад, его снесли, на том месте, не знаю, что теперь, но Пустовать не будет, место центральное, Брест-Литовский проспект, отель Украина, дорога к центру. Но те места, где мы тогда жили, есть фотографии Сашеньки, там он с друзьями сидит у этого кинотеатра, даже имена их до сих пор помню, может, потому что, странные – Брыжаха, полненький такой, слева, смеется, хороший парень, за руку Сашу держит, не пускает, разыгрывает, еще подростки. Брат тогда говорил, что тот из хорошей семьи, сверху стоит Базилевич, бесцветный, с Сашенькой там все вместе ребята из класса, других не знаю… Нет, жаль, Лены Кобы, это имя я помню, она нравилась брату, его одноклассница, беленькая, скромная, я тоже запомнила, ее брат Сергей учился со мной в одном классе..
В музее истории России в отделе учета Инна Павловна как-то смотрела и сказала, какая хорошая фотография – она отражает эпоху, и как подростки одевались, и собственно, манеры, там они как будто балуются-толкаются-дерутся по-дружески. Приятная фотография, но я отдам ее в музей, раз берут, пусть там сохранится.
Так и прожили мы с мамочкой на улице Борщаговской, сто сорок три бэ, квартира шестнадцать, ой как я не хотела туда переезжать, с самого начала, как рыдала.
Я очень привязана была к своим подружкам, Таня Левина, Света Воробьева, Света Веклич, Наташа Самарай, Женя Утюж, Сережа Чугунов, Сережа Шамов, братья-Татары Наиль и Камиль, словом, в один день все рухнуло и мы навеки расстались… Больше никого из них я никогда ни разу не видела… Куда-то все исчезли…