Тимка поднял камень и бросил вниз, надеясь выбить дудочку из его рук. Но камень не долетел. Значит, подумал Тимка, надо идти дальше – в том числе для того, чтобы помочь Людмиле Викторовне.
* * *
Последние черные скалы действительно оказались замком, вокруг которого протекал ров, полный черной воды. Но странное дело: поверхность ее не была гладкой, как полагается, а вся кипела и волновалась. Может быть, этот ров был до отказа полон рыбой? Но через минуту Тимка разглядел, что это выскакивают и снова уходят вглубь человеческие головы с вытаращенными глазами и ртами, разинутыми в безмолвном полном ужаса крике. Иногда рядом с головой поднимались две хватающиеся за воздух руки, и все вместе снова скрывалось под водой. Это отчаянное бултыханье так не вязалось с неподвижно вздымающимися надо рвом башнями замка, что казалось какой-то дикой ошибкой, чудовищным несоответствием.
* * *
А сбоку на площадке стояли две тетеньки с длинными белыми полотенцами, концы которых спускались в ров. Тимка шагнул еще шаг и оказался рядом с ними. Увидев его, тетеньки так и всплеснули свободными руками:
– Да это же Тимка! Нет, в самом деле!..
– Милый ты наш!.. Вот где Бог привел свидеться!..
Он никогда раньше не встречал этих тетенек, но чувствовал, что с каждой из них его связывает какая-то крепкая добрая связь. Они были незнакомыми, но, как ни странно, не чужими. Старшая куталась в коричневый поношенный жакет, из-под которого спускалось простое платье, ее закрученные в пучок волосы серебрились сединой.
Другая тетенька оказалась совсем молодой. Она была в платочке, в заляпанном ватнике, какие носят маляры и строители. Лицо ее выглядело задорным и одновременно грустным – словно веселый по характеру человек сгоряча налетел в жизни на какую-то большую беду. Это выражение показалось Тимке знакомым: где-то он его уже видел…
– Давай скажем ему, ведь он не знает, – обернулась молодая тетенька к старшей, которая тут же кивнула ей головой. – Мы с тобой, Тимка, родная кровь. Твоя бабуля тебе прабабушка, а мы так бабушки. Она по отцу, я по маме.
– Верно, деточка, – подтвердила та, что в коричневом жакете, – верно, ты наш внучок. Не довелось нам с тобой понянчиться, а любим крепко!..
– Вы мои бабушки? – пораженно переспросил Тимка.
– Самые настоящие!.. Не гляди, что мне только двадцать годков. Ну, с маленьким хвостиком, – засмеялась мамина мама.
– А мне, деточка, под шестьдесят… Да какая разница. Милый ты наш, пришел отца выручать! – папина мама всхлипнула и провела свободной рукой по глазам. – А я тут уже четвертый месяц стою с полотенцем, держу его, чтобы не захлебнулся!