Валентин зажмурился и отвернулся. Не хватало только, чтобы она попросила прикурить, подумал он, решив, что у нее дол жен быть вздорный характер и визгливый голос. Ему не нравился вкус кокосового суфле, липкого и жирного. Гораздо вкуснее запеченная груша с миндалем, которую они ели здесь когда-то с Дианой.
Элизабет задерживалась. Он сидел в бистро на площади уже целых полчаса.
Может быть, все оттого, что он слишком зациклен на своей женщине? – мысли вернулись к прохладному утреннему прощанию с Дианой, которое его так задело. Может быть, надо переспать с кем-нибудь?
Вот хотя бы с этой девицей. Валентин украдкой бросил взгляд на девушку в белом. Он все равно никогда не полюбит ее, но один раз переспать, наверное, можно. Выпить побольше и трахнуться. Валентин поморщился. Ему не нравилось слово «трахаться». Оно представлялось каким-то потным и грязным. Лишенным чувств. Грубо-деревянным. «Трахать» можно тяжелой палкой. Например, по голове. Но сейчас почему-то именно это слово торчало в мозгу.
Изменить – это же не значит разлюбить?
Он усмехнулся, вспомнив, как однажды бабушка сказала: «Плох тот хозяин, который чужой борозды не припахивает». Бабушка была бойкая женщина. Жизнелюбивая. Три раза замужем. Валентин провел у нее большую часть детства, так как родители постоянно пропадали в командировках. Его отец работал инженером по монтажу оборудования. Грамотный специалист, но нелюдимый и молчаливый человек. У него было редкое имя – Жорж. Мама всегда была с ним. Может быть, из-за этого у них в семье не сложилось теплых отношений?
Валентин увидел Элизабет. Высокая и стройная, она торопливо приближалась к бистро, держа за руку своего шестилетнего сына, который тут же убежал играть к фонтану, как только они поздоровались.
– Мама, не забудь, что меня сегодня зовут Неуловимый Джек, – крикнул он на прощанье, вынимая из кобуры игрушечный пистолет.
– Хорошо, Неуловимый ковбой Джек. Как только подадут мороженое, я тебя позову, – улыбнулась Элизабет, присаживаясь за отодвинутый Валентином стул. – Спасибо, Валентин, ты как всегда галантен. И не лезь в воду, – повернула она голову в сторону фонтана. – Насмотрелся вестернов, теперь целыми днями играет в ковбоев и индейцев.
– А я в детстве играл в пиратов, – ответил Валентин, – и больше любил не пистолеты, а сабли.
Они долго сидели в бистро. В основном говорила Элизабет. Диана была ее лучшей подругой, поэтому ее беспокоили их отношения с Валентином. Хотя она пыталась подбирать деликатные выражения и постоянно извинялась, что не имеет права вмешиваться в чужую жизнь, Валентину все равно не нравилась эта беседа.