– Может быть, просто Диана не моя женщина, а я не ее мужчина? – спросил он вслух, когда официант принес счет и они уже собрались расставаться. – Может быть, я ей не подхожу?
– А что ты подразумеваешь, когда говоришь, что женщина тебе подходит или нет? – Сигарета медленно тлела в пальцах Элизабет. – Как вообще может один человек подходить другому?
– Ну, знаешь, мне кажется, что это похоже на собирание пазлов: пока не сойдутся все стороны, рисунок не получается.
– И ты точно знаешь, кто тебе подходит?
– К сожалению, не знаю.
– Вот я, например, тебе подхожу?
В уголках губ Элизабет замерла еле заметная хитринка. Валентин наморщил лоб. Подруга Дианы всегда чем-то напоминала ему бабушку.
– Можешь не отвечать, – она взяла его за руку. – К сожалению, практически никто не знает в начале отношений, подходит он другому или нет, а кто знает, значит, тот не влюблен. Потому что страсть и желание ослепляют и заставляют поступать безрассудно. Это как голод или жажда. Никто не знает, каким он станет, если будет сильно хотеть есть и пить.
– Наверное, ты права. Я читал, что тот, кто испытал настоящую жажду, всегда старается находиться рядом с водой. Всю оставшуюся жизнь.
Валентин встал, поцеловал руку Элизабет и начал прощаться.
– Элизабет, а ты ничего не слышала об этом парне – парикмахере, которого ранили ножом в спину? – наткнулись его глаза на вывеску салона-парикмахерской на углу.
– Говорят, что уже нашли какие-то улики и есть подозреваемые.
– А как он сам?
– Пока в тяжелом состоянии и не приходил в сознание.
К столу подбежал маленький Неуловимый Джек, наставил на Валентина пистолет и громко крикнул:
– Бах, бах! Падай, я в тебя попал.
– Перестань, – одернула сына Элизабет и повернулась к Валентину. – Только ты не подумай, что это Диана меня попросила с тобой поговорить. Она слишком гордая для этого. Просто, когда она вчера заезжала за чемоданом, то была какая-то подавленная и безжизненная. И, пожалуйста, очень тебя прошу, не рассказывай ей о нашем разговоре. Ладно?
– Договорились.
Губы Элизабет коснулись его щеки.
– Пока. Будет грустно – приходи ко мне в гости.
Когда Валентин садился в машину, до него донеслись обиженные детские возгласы.
– Мама, но почему он не упал? Так нечестно! Я же его застрелил.
– Потому, что он очень хороший и добрый.
Валентин улыбнулся и поставил купленный утром диск. Мелодичный бой часов, смешанный с пульсирующим ритмом барабанов и разбавленный каплями низких нот гитарной струны, заполнил салон автомобиля. Без сомнения, это «Time» [7] , – определил Валентин по первым звукам песню и вырулил на площадь. Пора домой.