Промямлил я что-то. Уходить с экзамена – больше таких широких жестов себе не позволял. Вижу, Борька Жуков мне сигналит что-то. За ближайшим столом сидит, готовится. Принял живое участие. Ладошкой себя по темечку хлопает и глаза к потолку закатывает. Я – в прострации. Кто-то за меня моим голосом понёс ахинею:
– Упадёт мне на голову кирпич [10] . Для меня это случайность. А ему – необходимость.
Так я Боба Жукова понял тогда.
Смирнов как-то безумно на меня уставился. Может он к тому времени уже читал Великого Мастера. Быстрее всего у него свои неординарные мысли на этот счёт были.
Говорит он мне задумчиво:
– Вы тут не взаимосвязь показали. Но аналогию в мышлении. В способе такового. Вашего и, извините уж меня, кирпича.
Помолчал. В окно поглядел. И на Боба тоже. Мне:
– Двойку вам не ставлю. Приходите в конце сессии. Снова.
Ради интереса дождался Боба. Спрашиваю:
– Ты чего это мне, Жучила, втолковывал? По тыкве-то чего себя стучал?
Захихикал Бориска радостно. Он-то трояк отсосал. Поясняет мне, как неразумному:
– Дак я тебе, Вадюля, показывал аспиранта нашего. Что практику ведёт. Чтоб ты вспомнил. Как он объяснял всё. И про случайность тоже.
Препод наш всё время ходил у доски. Туда-сюда. Ладошкой себя по головке поглаживал и глаза вверх закатывал мудро.
– Что ж ты не встал и тоже не походил-то? Из угла в угол. Уж тогда б я наверняка…
Пришёл я к Смирнову опять.
Конспект достал. Кажется, у Томки Сакулиной. Жуть, как хорошо их излагала. Нам этого не понять. Вообще они очень прилежны, дисциплинированны. Вот пускай бы и в армии служили. Непонятно тут получается. Я женщин имею в виду.
По билету слегка проскользили. А в памяти я у него, видимо, отложился. Вопрошает, поверх очков на меня щурясь:
– Ну, а теперь как у нас со случайностями и необходимостями?
Не ожидал, что именно этим у философа нашего я засвечусь. Вот проклятый случай! И говорить что-то надо. Необходимо.
Втянув голову в плечи, начинаю гундосить:
– Иду к Вам сюда на экзамен. Второй раз. Это – случайность. Я и в первый раз сильно учил. А сдавать надо. Это – необходимость.
Помолчал. Смирнов тоже молчал.
Решил усилить аргумент. Или усугубить. Не знаю.
Продолжил свою, на ладан дышащую, диалектику:
– Шёл через химический корпус. Там лестница раздваивается. Подниматься надо. На второй этаж. Это – необходимость. Можно налево, можно направо. Я пошёл налево. Это – случайность.
И, почти не соображая, что горожу, ухнул напоследок:
– В противном случае – идти мне выполнять священный долг. Необходимость. Почётная. Но если прямо сейчас, то малоприятная случайность. Хотелось бы закончить военную кафедру. И пострелять с зени-точки…